Сильвио Берлускони – Премьер Италии

Ильинский Михаил Михайлович

Как «выбивают» налоги в Италии? Мой друг, Алессандро ди Паоло, однажды сострил – политик должен одеваться так, чтобы по его внешнему виду никто не смог бы сказать, сколько он платит налогов и тем более когда и какие взятки он берет. И все же одежда нередко становится своеобразной «лакмусовой бумажкой». Конечно, у каждого политика в Италии достаточно средств, чтобы купить дорогой костюм. Но речь о другом. Психология итальянца такова: если появляются «внебюджетные деньги», то они не только вкладываются в бизнес, но быстро и «бесследно» расходуются на создание внешнего лоска и «сладкую жизнь».

Как-то один бывший министр в вечерней программе телевидения сообщал известные истины: «Налогообложение в Италии – сложнейшая точная наука, которую экономисты и юристы из госаппарата и законодательных органов упорно оттачивают десятилетиями, а предприниматели и все граждане обязаны ее изучать и скрупулезно выполнять». Схема идеальная, считают зрители и тут же признают: итальянец по своему характеру не торопится «умирать и платить по счетам». А тех, кто желает «не умирать и не платить» налоги государству, разыскивает финансовая гвардия, ее неумолимые мстители с эмблемой желтого пламени на форменных фуражках. (Видимо, не все горит «синим пламенем»).

Сколько уклоняющихся от уплаты налогов в Италии? Журналисты утверждают – не менее 70 % всех работающих и значительно больше половины мелких и средних предпринимателей. Если на Апеннинах, в Сицилии и Сардинии к 2004 году насчитывалось 3 301 600 только мелких фирм (в каждой из которых занято примерно 10 работников), то нетрудно подсчитать, какая масса людей прямо или косвенно должна иметь дело с финансовой гвардией, занимающейся не только контрольно-инспекционной деятельностью, но и обладающей полицейскими функциями.

Итальянская финансовая гвардия – особый корпус правоохранительных органов – содержит по штатному распорядку 55 тыс. гвардейцев. У нее на вооружении 100 самолетов и вертолетов, 500 кораблей и катеров – второй по количеству боевых единиц флот Италии после военно-морских сил, свыше 8 тыс. бронетранспортеров, тракторов, бульдозеров, гусеничных и колесных грузовиков, более 4 тыс. персональных компьютеров, радиопередатчики, другая военная и специальная техника.

В 2000–2004 годах все крупные и средние фирмы Италии были вынуждены с разным успехом разбираться с финансовой гвардией по широкой гамме проблем – от выполнения концернами, промышленными группами, отдельными компаниями требований фискальной системы до коррупции, в которую оказались повергнуты все слои итальянского общества: взятки должностным лицам – государственным чиновникам, министрам, незаконно давали почти все фирмы; нелегально финансировались политические партии… И это уже прерогативы борьбы с «политической мафией». Из 945 депутатов парламента и сенаторов XI созыва в коррупции обвинялся каждый четвертый-пятый законодатель. В следственном изоляторе Милана Сан-Витторе давали объяснения более 200 промышленников. И это мрачная статистика из истории «Черного квадрата».

Наиболее активно действовала организация РОС, основанная в 1994-м. В ее составе тысяча карабинеров, которыми руководит обязательно генерал. Агенты этого воинского корпуса, выполняющего также полицейские функции, секвестировали только в ходе одной операции в 1994 году самые большие в Европе подпольные склады кокаина – 5490 кг.

Другая структура – ДИА (Дирекция по борьбе с организованной преступностью), созданная в 1992 году во главе с генералом Джованни Вердиккио. ДИА имела по штатному расписанию 1500 сотрудников в двенадцати оперативных центрах и шести секциях, которые только в 1993 году арестовали 223 мафиозных преступника. ДИА вела расследование убийств судей Фалконе и Борселлино.

Самая крупная операция по выявлению мафиозных связей в финансовой и экономической сферах была проведена в 1994–1995 годах объединенными силами полиции, карабинеров и ДИА. В результате установлено, что в Милане действовали все три главные ветви итальянской организованной преступности – сицилийская мафия, неополитанская каморра и калабрийская н’дрангетта. Они поделили между собой «зоны влияния» и «сферы деятельности». С их ведома были «закрыты» 1065 различных фирм и открыты 435 новых компаний, действовали около сотни различных финансовых контор. При таком размахе «хозяйственной деятельности», разборок, и высокой преступности финансовая гвардия и другие правоохранительные органы не получали ни одного сигнала от банков, страховщиков, нотариусов или отдельных фирм о криминальных нарушениях. Причины понятны…

Итальянские журналисты в полицейской хронике из Милана часто рисуют такую сцену: человек садится в такси, называет адрес: площадь Филипджери, 2. Этого достаточно, чтобы водитель определил: он везет «клиента» сдаваться в следственную тюрьму изолятора Сан-Витторе. По дорожной сумке, портфелю или чемодану остается лишь определить, надолго ли рассчитывает поселиться в миланской кутузке человек, получивший повестку и решивший не дожидаться пока за ним прибудет наряд полиции. Право выбора. Демократия. И так по всей стране, где в 233 тюрьмах содержатся с разным «комфортом» почти 50 тыс. заключенных. Их «обслуживают» 45 тыс. полицейских с вполне достойной зарплатой, и обязательно с хорошей репутацией.

В итальянском пенитенциарном «деле» действуют законы рынка: спрос на «тюрьмо-койку» значительно превышает предложение. На 36 тыс. «посадочных» мест и почти 50 тыс. узников. Поэтому многих вызванных на допросы и подлежащих задержанию полицейские следователи отправляют ночевать домой, взяв только подписку о невыезде.

Один день преступника «на галерах» обходится государству в 45–50 евро. Для бюджета весьма накладно. Но не особо опасный преступник может облегчить тяжелое финансовое положение местных органов власти: заплатить 12 тыс. евро – и на целый год освободить тюрьму от своего присутствия. Подобный финансово-дисциплинарный «порядок» распространяется на всех осужденных до трех лет. Значит, 12 тыс. евро из чековой книжки, подпись, и – свобода, брат, свобода…

Если заключенному предстоит провести в тюрьме более трех лет, то три года можно оплатить, а остальной срок сократить примерным поведением и трудом. И опять свобода.

Узника не лишают права жениться в тюрьме, если он (или она) прежде не сумел(а) юридически оформить свои семейные отношения. С точки зрения российских или старых советских тюремных обычаев многое в Италии может показаться просто насмешкой над суровостью закона и условиями тюремного содержания. Но такова реальность.

Осужденный на пожизненное заключение (высшая мера наказания в Италии) босс боссов мафии Тото Риина вдруг вспомнил, что его брак с супругой, от которой он имеет уже взрослых детей, оказался недействительным, так как перепуганный церковный служитель, опасавшийся стать сообщником мафии, отказался подтвердить факт бракосочетания мафиози. Тото пришлось вновь обменяться кольцами с женой уже в тюремных условиях. Затем Тото Риина вспомнил, что миллионы его долларов конфискованы, жена якобы не имеет средств к существованию, и он из тюрьмы хлопочет для нее выплаты достойной пенсии. Отказали.

* * *

Криминальная среда Италии в начале XXI века приобрела новый «облик» по сравнению с предыдущими десятилетиями. Конечно, «старушку» сицилийскую мафию с более чем столетним стажем, не прекращающую кровавые разборки, неаполитанскую каморру, по-прежнему дерзкую и решительную в банковских «операциях»; калабрийскую н’дрангетту, контролирующую весь Юг Апеннинского сапога, правоохранительные органы Италии со счетов не сбрасывают. Но помимо этих давних, типично итальянских «зол» вместе с иммигрантами появились криминальные «микробы» самого разного происхождения китайского, филиппинского, нигерийского, экссоветского…