Сильвио
Шрифт:
Чем насладиться: зверь, от боли воя,
Измученный, облитый кровью весь
Без судорог отчаянного боя
Мне жизни не отдаст! — А здесь —
Чуть пальцем тронешь их — покорно и бездушно.
Трусливые, как зайцы мрут они…
Так под секирой валятся послушно
Червями съеденные пни!
Встает, чтобы уйти и ногою отталкивает труп старика.
Прочь, падаль мерзкая, с дороги!
Входит
Базилио.
Кровь на руках его, о боги!
Мой сын, убийца! Прав ваш приговор —
Святые звезды! Горе и позор!
Сильвио.
Уйди, оставь меня!
Базилио.
Так вот — слепая сила,
Царящая над участью людей.
Так вот — судьба!.. Она твой разум ослепила,
Мой сын, молю тебя, не отдавайся ей
Борись, дитя мое…
Сильвио.
Не рок, и не светила,
А прихоть старого глупца
Меня, законного наследника, лишила
Престола, скиптра и венца.
Не обвиняй судьбы: не ты ль, отец преступный.
По мнимой воле рока и светил
Меня в неведомых лесах похоронил?
Забытый, брошенный в пустыне недоступной.
Как сорная трава, я рос… И вот, теперь,
Ты удивляешься, что дик я и мятежен,
И непочтителен, и не довольно нежен..
Кого мне почитать, кого любить?.. Я зверь!..
Ни совести, ни Бога, ни отчизны
Нет у меня: ты сам лишил меня всего!..
И мне ли слушать укоризны
Мучителя, тирана моего!..
И ты в глаза смотреть мне смеешь.
И не дрожишь, и не бледнеешь!
Или твой сын, отец, до мщенья не дорос.
Базилио.
Дитя, не оскорбляй моих седых волос.
Сильвио.
Седые волосы, любовь и добродетель…
Не правда ли за них я должен все простить?
О, не прикажешь ли мне голову склонить
К твоим стопам, мой царь и благодетель?
Так знай: одна лишь страсть закон души моей,
Я голос крови презираю,
И что мне власть отца, и что мне суд людей. —
Их трусости в лицо мой вызов я бросаю.
Вас, сумасбродных стариков.
Щадить нельзя, и я на все готов —
И перед кровью не бледнею.
О, проучить я вас сумею
Упрямых, старых дураков!
Базилио.
Мой сын, ты опьянен могуществом и властью.
Но знай: изменчив рок, не доверяйся счастью.
Величие царей и слава промелькнет
Как туча на заре, мгновенно потухая,
С чела корона золотая
И пурпур с плеч твоих спадет.
И ты останешься забытым, одиноким.
И ты очнешься вдруг, могучий, грозный царь.
В глуши немых лесов — неведомый дикарь.
И будет трон тебе казаться сном далеким…
Прости, мой бедный сын, прости на век!..
Сильвио.
Постой!
Что молвишь ты, старик? зловещая угроза
В душе отозвалась смятеньем и тоской…
Что если прав отец, и власть моя лишь греза.
И только снится мне, что Сильвио — дикарь
На троне золотом великий государь?
Но нет! Ведь Божий мир не призрак, не виденье.
Еще я скиптр держу, еще я грозный царь…
А если так — зачем, зачем в душе сомненье?
О, я действительность так крепко охвачу
Всем существом моим, прижму ее так смело
К груди, как теплое, трепещущее тело.
Прильну устами к ней, из рук не отпущу,
Пока в душе моей не задушу сомненье,
И не почувствую, что жизнь не сновиденье, —
А плоть и кровь… Я докажу себе,
Что я воистину король!
Уходит.
Шут (один, над трупом слуги).
Нет, не буду унижать
Шутки вольной….
……………………………………
Я помчусь, отваги полный
Прочь из клетки золотой
Окунусь, как рыба, в волны
Жизни бедной и простой!
Царедворцев знаменитых,
Гордых рыцарей и дам
За отверженных, забытых
Бедняков, нуждой убитых.
Я так радостно отдам.
И по буграм, и по селам
Вместе с труппой кочевой.
Стану циником веселым
Я бродить в толпе людской.
По дощатым балаганам,
С арлекином полупьяным
Буду счастлив я душой.
Здравствуй, бедность, здравствуй, воля,
Аромат ночного поля,
Ястреб в небе голубом.
И грачи, и скрип телеги,
И цыганские ночлеги
За пылающим костром!..
Пир. Сильвио, кавалеры и дамы. В стороне Базилио инкогнито в черном плаще и Виночерпий.
Базилио (тихо).
Вот яд. Но волю нашу
Исполнишь ли ты, раб?
Виночерпий.
Царь, нет слуги верней
Меня…
Базилио.
Так знака жди, и в чашу,
По манию руки моей,
Ты принцу Сильвио отравы сонной влей.