Силы небесные, силы земные
Шрифт:
Ей стало грустно. Наверное, во всем виноват ее дурацкий взрывной характер. Феликс, может, и подозрительный, но он вел себя деликатно, не навязывал ей свое мнение… Надо было этот разговор перевести в шутку, спустить все на тормозах, на юморе! Да куда там, кавказский темперамент не позволил!
Лия покачала головой, осуждая этот предательский темперамент, подводивший ее не раз.
Арсений понял это покачивание по-своему.
— Не бывает? — горько переспросил он.
— Арс, а у тебя
На этот раз покачал головой Арсений.
— Мне еще в школе нравился… очень нравился один мальчик. Но я не посмел ему признаться, мне было страшно и стыдно. Только с тех пор… С тех пор я больше никого не любил. И… Ты не станешь смеяться надо мной?
— Разумеется, нет.
— Я девственник, Лия. У меня не было никакого секса вообще, ни с кем, ни с девушками, ни с парнями. Меня всегда мучил такой стыд, что я даже приблизиться боялся… к кому-нибудь…
Лие захотелось его обнять и прижать к себе, как ребенка. Милый, славный Арс, за что он должен так страдать? Как это несправедливо!
— А ты… ты такая хорошая, Лия! Я до сих пор не встречал людей, с которыми бы чувствовал себя счастливым… Ты извини меня за эту просьбу. Тебе, наверное, неприятно с геем… Просто у меня мелькнула вдруг надежда: вдруг я не совсем неправильный? Вдруг почувствую то, что нормальный мужчина обычно чувствует с женщиной… Прости меня.
У Лии на глазах едва не выступили слезы. Отказать этому милому чудику было невозможно. И, в конце концов, она ничем не рискует.
— Нет, нет, Арс, давай попробуем! Я не против.
— Правда? — засиял он. — А как… а куда лучше?
Он спросил так наивно — ни дать ни взять ребенок в ожидании чуда. Лия окончательно растрогалась.
— Ну, погладь меня по ноге, — и она положила свою изящную ногу ему на колено.
— А может, лучше начать с какого-нибудь более эроти…
— Нет. Арс, если ты способен что-то почувствовать, то это произойдет. К тому же женская ножка — это весьма эротично… Для гетеросексуала, по крайней мере.
— Я Пушкина читал, — улыбнулся он.
— Ты удивишься, но слабость к ножкам питает не только он, — усмехнулась Лия, глядя, как Арсений осторожно опускает пальцы на ее ступню.
Вот он невесомо провел ими по лодыжке, окольцевал ее изящную щиколотку, словно измеряя… «Сюда надо ножной браслет, — пробормотал он, — тонкий, цепочку золотую… Будет очень красиво!» — а Лия подумала, что только гей мог сделать такую ремарку.
Арсений осторожно повел ладонь вверх, будто прислушиваясь к своим ощущениям… Погладил округлое колено… Помедлил… И тронулся выше.
— Ой, щекотно!
Лия вскочила. Нет, ей было не щекотно — она неожиданно ощутила прилив сексуального возбуждения. Вот уж никогда не думала, что его сумеет вызвать гей — у нее, стопроцентной гетеросексуалки! Просто
— Извини, я не хотел! — виноватые глаза, несчастные, детские. — Можно, я попробую еще раз? Постараюсь тебя не щекотать…
Она колебалась. Ей было неловко из-за того, что она так неуместно… так неадекватно отреагировала на его жест. Давно у нее секса не было, вот в чем дело, — организм изголодался, видимо… К тому же, если уж честно признаться самой себе, ей было неловко, что Арсений ее гладит. Гей так гей, пусть парней оглаживает!
Но жалко ведь его… Они друзья, а другу надо помочь. Вдруг он действительно что-то почувствует, бедняжка? Тогда жизнь его станет легче.
— Ну, ладно… Еще разочек, но только один! Прости, я не хочу тебя обидеть, но мне немного неловко, если честно.
— Понимаю тебя… И, знаешь, я тебе так благодарен! Ты настоящая подру… настоящий друг!
Арсений протянул к ней руки, обнял ее и неожиданно поцеловал в губы.
— Лия, ты необыкновенная… — выдохнул он, чуть отстранившись. — Мне кажется, что я чувствую желание…
И он снова припал к ее губам.
Лия не знала, что делать. Возбуждения она больше не ощущала — скорее, ей было неприятно, — но оттолкнуть Арсения она не смела: нельзя все обломать сейчас, когда у него, возможно, появился хрупкий шанс на выздоровление! То есть не на выздоровление, конечно, — он ведь не больной, — а на… как это… переориентацию…
Арсений все целовал ее (неумело, не пользуясь языком… Надо будет объяснить ему, он ведь девственник, и смех и грех… Но только не сейчас!) и все теснее прижимался к ней телом.
Лия легонько уперлась в его плечи, деликатно отодвинула от себя.
— Арс, это здорово! — с несколько деланым энтузиазмом произнесла она. — Поздравляю, начало обнадеживающее!
Зазвонил ее мобильный — к огромному облегчению Лии, — и она нажала на зеленую кнопку.
— Прости, это по делу…
Арсений казался необыкновенно оживленным.
— Я что-то почувствовал, Лия, почувствовал! Я так счастлив! Я думаю, что смогу стать нормальным! — повторял он, кружась на месте. Руки раскинул, улыбка до ушей.
Лия закончила разговор с клиентом, убрала сотовый.
— Это надо отметить, правда! Поедем в кабак! Выпьем шампанского!
Сказать по правде, у Лии на этот вечер были другие планы: хотела помириться с Феликсом. Она по нему скучала. Ей не нравилось, что между ними возникло отчуждение. Да, ссору она сама спровоцировала, кто бы спорил (кавказский темперамент!), но поссориться насовсем она вовсе не намеревалась! Она надеялась, что Феликс первым сделает шаг к примирению. Однако он вот уж несколько дней хранил гордое молчание, и Лия вдруг испугалась, что он не позвонит никогда.