Силы небесные, силы земные
Шрифт:
Лия опять проигнорировала его улыбку. Феликс не знал, как изменить русло беседы, как избежать ссоры… Плохой из него актер, не сумел он казаться благодушным, скрыть свою тревогу. И сейчас Лия ему скажет, что…
— У меня такое чувство, что ты меня… Даже не ревнуешь, а хочешь контролировать. Мои встречи, новые знакомства!
— Господи, откуда такие мысли, Лия?
Это было еще хуже, чем приписать ему ревность. Феликс встречал подобный тип мужчин (женщин тоже) и считал жажду контроля психическим отклонением, ни больше ни меньше. И теперь он ушам своим не
— Вчера ты выспрашивал о безобидном старичке, потом в клуб захотел поехать со мной, а сегодня ты под микроскопом изучаешь гея, с которым я подружилась! Это уже не ревность, Феликс, это вообще… Это какая-то патология!
И что же сказать ей в ответ? Что он за нее волнуется? Да это прозвучит как жалкая попытка оправдаться!.. Но ведь и соглашаться нельзя. Она действительно будет его считать собственником и «контролером»!
Он посмотрел на Лию: в глазах ее стояли слезы. Слезы разочарования, без сомнения: до этого момента он был «классным парнем», Лия хотела с ним дружить, а теперь… Он оказался чудовищем, с ее точки зрения.
— Послушай… — начал он, не надеясь на успех, — я врать не умею, поэтому скажу тебе как есть. У меня странное чувство, иррациональное, но отчетливое: все это не случайно. Тебя втягивают в какую-то игру. И я за тебя боюсь.
— Кто?! С чего ты взял?!
— В том-то и дело, что ни с чего. Просто ощущение.
— Ты это выдумал, да? Чтобы оправдаться за попытки меня контролировать, да?
— Ладно, ощущениям ты не веришь. А как тебе эти вот странности: что нет твоего Арсения в Интернете, что привел он тебя в квартиру, которая ему не принадлежит… Если Людмила Лесина — его мать, тогда все объяснится. Но, пока я этого не знаю, я не могу не беспокоиться.
— Он сказал, что мебель — дедушкина! Значит, квартира его дедушки с бабушкой и мамы с папой, вот и все! А в Интернете пишут только об известных людях, поэтому там об актрисе написали, а не обо всех прописанных или проживающих! Неужели непонятно?
— Дай бог, чтобы ты оказалась права.
— Ты просто не хочешь, чтобы я дружила с кем-то еще, кроме тебя! И делаешь все, чтобы меня напугать. Надеешься, что я позову тебя с собой, для охраны?
— Лия, да что ты несешь, это же…
— А вот не надейся! Я буду дружить, с кем захочу! И твоего мнения спрашивать не собираюсь, понятно?!
М-да… Этот удар Феликсу уже не отбить. Нечем. Не клясться же слезно, что сказал чистую правду!
— Я не навязываюсь тебе, Лия. Если ты мне не веришь, можешь уходить, — произнес он тихо, но твердо.
Похоже, она растерялась. — чего-то другого ожидала в ответ. Оправданий, наверное… А теперь, Феликс понимал, ей либо уходить, либо извиниться. Или хотя бы сделать вид, что ничего такого и вовсе не было, давай забудем… Тоже неплохой способ избежать конфликта, между прочим. Феликс бы ей подыграл.
Он видел, что Лия колеблется, но не помог ей ни словом, ни жестом. Она сама должна решить, доверяет ему или нет.
— Ну, раз так… — произнесла она, наконец. — Тогда я пошла!
Гордо вскинув голову, она направилась
Лия закрыла за собой дверь его квартиры, не обернувшись.
Глупая самолюбивая девчонка. Капризная, взбалмошная. Независимая, упрямая. Притягательная… Самая лучшая.
Он уже размечтался, что сможет однажды сказать «моя девчонка»… Что ж, теперь ничего не исправить. Придется с этим смириться, как ни жаль.
Его всегда удивляло, отчего люди, сталкиваясь с чем-то непонятным, всегда выбирают одну и самую банальную трактовку для объяснения. Почему не рассматривают все возможные варианты? Сам Феликс, с его научным складом ума, никогда не хватался за первую гипотезу, превращая ее тем самым в единственную. Нет, он рассматривал множество вариантов, анализировал, проверял до тех пор, пока не убеждался в верности одного из них. Именно поэтому его диагностика отличалась высокой точностью, именно поэтому он в свои молодые годы стал известным в медицинском кругу специалистом…
Лия же поставила ему неверный диагноз. Неверный, при этом единственный.
Обидно.
Глава 23
За несколько дней они действительно подружились. Арсений был легкий, веселый и впечатлительный. У него часто появлялись слезы на глазах, и в моменты волнения голос его становился ломким, как у подростка. Едва ли не каждый вечер он таскал Лию то в театр, то в кино, пока она не взмолилась. Она не привыкла часто выходить «в свет», предпочитая работать в мастерской или проводить вечер дома, с книжкой или фильмом наедине. Ну, иногда навещать родителей или болтать с Машкой. И еще, по правде сказать, она бы не отказалась увидеться с Феликсом…
Но он не звонил. Обиделся, видите ли.
Лия тоже не звонила. Она тоже обиделась.
Вот и отлично.
И вообще, с Арсением намного интереснее. И легче. Да-да, легче! Во-первых, Феликс мужчина, и поэтому… В общем, это все усложняет. А Арс — подружка. Гею от нее точно ничего не нужно.
Во-вторых, Арс раскован и непосредственен. С ним Лие не приходилось задумываться, на какую тему говорить, куда пойти, — он все предлагал сам, идеи сыпались из него как из рога изобилия. Феликс же предоставлял инициативу ей — наверное, из уважения и прочих лучших чувств, — но на празднике куда приятнее быть дорогим гостем, чем массовиком-затейником…
Она чувствовала, что несправедлива к Феликсу, но… Так ему и надо! Он практически выставил ее за дверь! Она не позволит, чтобы с ней так обращались!
Глава 24
После той ссоры Феликс ни разу не позвонил Лие. Она считает его навязчивым? Прекрасно, больше он не навязывается!
Но, как ни пытался он убедить себя в том, что принял правильное решение, перестать волноваться за нее Феликс не мог. Чувство, что она попала в ловушку, не уходило, мучило его, не давало покоя.