Симбионт и лень

Абрамов Владимир

– Ну что ты, милая. Угощайся, подумаешь, от одного-двух-трёх пирожных разве растолстеешь?

– А если растолстею?
– провокационно спросила супруга.
– Ты же меня бросишь и уйдёшь другую девушку кормить вкусностями.

– Ничего подобного! Как ты могла такое подумать? Я люблю только тебя и продолжу любить в любом виде. Даже если вдруг располнеешь, лишь расширю дверные проёмы, чтобы мы могли в них разойтись.

– Ох, Серёжа, ну ты и романтик, - саркастически произнесла Наташа.
– Мужчина, пока дочка в школе, прошу вас следовать за мной!

Наташа схватила с подноса эклер и стала на ходу его употреблять. Она развернулась и пошла в сторону спальни.

Я шел за девушкой и откровенно любовался ее фигурой. Как ей удалось совместить хищную пластичность воина с грацией танцовщицы? Причем так, что воинскую подготовку могут видеть только настоящие мастера. Для всех прочих она обычная, немножко даже хрупкая, девушка.

Хотя о чем это я? Наташу в раннем детстве отдали на танцы, где она прозанималась несколько лет. Потом её, тогда ещё живой отец, отдал девочку в секцию боевых искусств, причём ходила она туда очень долгое время. Тренером секции был друг её отца, который учил спецподразделения милиции, по той же программе он и Наташу натаскивал, только в подготовке девушки основной упор делался на гибкость, выносливость, точность и скорость. Задача ставится не зашибить противника молодецким ударом, а вывести его из строя, чтобы не мог продолжать бой или преследовать. В идеале даже убивать не надо, достаточно нанести ему максимум повреждений организма за минимум времени. Такая подготовка не наращивает мышечную массу и не превращает в шкафа-силача, способного пальцами камни дробить, однако силу развивает тоже немалую. При этом у девушки мягкий характер, глядя на неё ни за что не скажешь, что она кандидат в мастера спорта по рукопашному бою.

Мой рассеянный взгляд скользил по спальне, привычно отмечая свежесть постельного белья на массивной двуспальной кровати, сделанной под заказ, чтобы выдерживать не только мой вес, но и наши с супругой постельные игры. Так же отметил яркость цветов в вазочках, установленных на подоконнике, и фикуса, стоящего в углу в большой кадке. Всё это создавало неповторимый уют, который сложно создать мужчине, такое доступно лишь женщинам.

После того, что изредка делают супруги в кровати, и я не имею в виду сон, поскольку этим как раз женатые люди в постели занимаются регулярно, я лежал и слушал жену. Девушкам ведь важно пообщаться после 'этого', они задают глупые вопросы, например: 'О чём ты думаешь?'. Да ни о чём не думаю, у меня в голове в такие моменты настолько пусто, что кажется, если по черепушке ударить, то в ответ раздастся басовитый гул.

Речь её звучала журчанием ручейка и игривым дуновением ветерка в саду. О-очень для меня усыпляюще. В смысл я даже не пытался вслушиваться. Наташе, за редким исключением, обычно хватало того, что я сижу напротив или просто рядом и киваю головой. Бывает (и часто) невпопад, но такие мелочи её всегда мало заботили. Уже на протяжении многих лет я был для неё идеальным собеседником. Тем, кому, не боясь огласки и предательства, можно рассказать всё.

Я с женой не спорил. Один разок (ну ладно, не разок) попробовал, после чего перестал даже задумываться о каких-либо аргументах. Почему? Потому что лень. Всё равно девушку не переспоришь. В общем, я давно понял бессмысленность всяких споров с Наташей и привычно предоставлял ей по потребности то свое большое ухо для 'рассказать', то безразмерную жилетку для 'поплакать'. Хватит с меня одного раза, когда меня обозвали тупым увальнем, ни хрена не понимающим нежную и ранимую душу девушки, которая собирается уехать к маме. Так что, я больше никогда супруге не противоречил, а несогласно хмыкал изредка чисто для того, чтобы поддержать разговор. И не потому, что она царь и бог в семье, а я подкаблучник. Повторюсь, мне было банально

лень этим заниматься.

После того самого сообщения от обучающего симбионта вечно хотелось спать и, более того, сколько бы я ни спал, вставал всегда разбитым, словно пахал в поле от зари до зари вместо трактора. Естественно, в течение дня так и искал место, где бы прикорнуть.

Речь Наташи журчит и журчит, мысли плывут и плывут, спальня расплывается-расплывается-расплывается...

– Так, мы поедем на море?
– закончила вопросом свой рассказ девушка.

– Что?
– очнулся я, по-видимому, как раз вовремя.

– Опять спиш-ш-шь и меня не слушаеш-ш-шь?!
– змеей подколодной зашипела Наташа.

– Я не сплю! Не сплю!
– постарался я поскорее затушить костер ее ярости.
– Я только не знаю, правильно ли понял, что ты сказала?

– Я сказала, что лето скоро, надо съездить на море, а то дочку так ни разу и не свозили, да и в первый, и в последний раз я море видела ещё до нашей свадьбы, - раздувая ноздри, раздражённо поведала супруга.
– Ты чем слушаешь? Я уже час на эту тему распинаюсь.

– А-а-а...
– без энтузиазма протянул я.

– Нет! Ну вы посмотрите на него! Ему предлагают хотя бы на время вырваться из этого захолустья, посетить море! А он только 'а-а-а-а'... Ты повезёшь нас?

– Куда я денусь, когда разденусь, - тяжело вздохнув, произнёс я.
– Конечно повезу. Хотя если быть объективным, то я на море уже был и не раз.

– Это когда в Сочи и в Адлер ездил делать дома?
– проявила любопытство супруга.

– А когда ещё? Ты же знаешь, если бы не работа, я бы лучше дома остался... Потому что лень.

– Тьфу!
– эмоционально, демонстративно, взорвалась девушка.
– Потомучтолень-потомучтолень! У тебя всегда на всё один ответ! Ты свою толстую задницу собираешься когда-нибудь оторвать от кровати и посмотреть мир?

– И что мы там увидим, чего нет у нас? У нас замечательная река под боком, так же можно ездить на пляжи и плавать. Ну да, вода не солёная, но принципиальной разницы нет. Но раз хочешь, то обязательно свожу вас на море. Надо начать откладывать деньги на поездку.

– Не бурчи, - сказала жена.

– Кстати, вы с дочкой ходили к доктору?

– Ходили, - супруга тяжело вздохнула.
– Это был уже не первый врач, ты же знаешь. Он, как и прочие, сказал, что наша дочка на редкость здоровая, что даже странно. Мол, если верить больничной карточке, почти никогда не болела. Он предположил, что я не водила ребёнка в больницу и занималась самолечением. Представляешь, этот козёл угрожал натравить на нас социальную службу, чтобы мы не лечили ребёнка сами!

– Так ведь Маша действительно почти ничем не болела. Разве что, эти её странные слегка заострённые уши. Что этот козёл сказал по данному поводу?

– Да то же самое, что и другие врачи, - ответила супруга.
– Говорит, что безвредная врождённая патология. Если будет мешать, то после совершеннолетия девочке можно будет сделать пластическую операцию. Только...

– Что?

– Сергей, ты только не смейся, - серьёзно произнесла Наташа.

– Кто в армии служил, в цирке не смеётся. Говори уже.

– Понимаешь, я вчера заметила, как Маша взглядом заставляет летать по комнате игрушки.
– Наташа посмотрела на меня с вызовом, но не заметила недоверия.
– Я с ней поговорила. Оказалось, что дочка недавно научилась так делать. Я попросила держать это в секрете, как супергерои из комиксов. Привела примеры, как эти самые герои погибали, стоило окружающим узнать их тайну. Но я боюсь, что Маша не удержит эту информацию в секрете, ведь она ребёнок.