Симбионты
Шрифт:
Некоторые говорят, тот теракт был намеренной провокацией.
А отец говорит, если я буду все время про это читать и потом лезть к нему с вопросами, он «отрубит мне сеть». Я сказал, ты отстал от жизни, теперь интернет отрубается только если обрушить 4G во всем городе. Отец хмыкнул и заявил: «Не представляешь, насколько это просто». Мы с Принцем долго соображали, как именно заведующий отделением городской больницы может грохнуть сетку. Я решил, что папа малость преувеличивает. А Принц чесал-чесал в кудрявом затылке и вдруг ляпнул:
У старших другие понятия, другие методы, это надо знать и помнить. Они родились еще в СССР, выросли в дикие 90-е, правят нашим миром сейчас. Похоже, мы не до конца понимаем, насколько это суровые и безжалостные люди. Они просто делятся на тех, кто высказывается в интернете, и тех, кто вообще ничего не говорит никогда.
У нас дома прошлое не обсуждается. История семьи – да, но как заходит речь о новейшей истории страны и мира – будто в стену носом. У Принца то же самое. У Марии вроде не так, но там семья особенная, папаша деловой, бизнесмен, ничего и никого не боится. Только Марии с ним особо говорить некогда: занят. А в целом по городу – тишь да гладь. Да и по всей стране как будто. Рылом в зомбоящик, и тишина мертвая.
Где еще в развитых странах осталось классическое эфирное телевидение? Только в России наверное.
А потом удивляешься, почему все уверены, будто Нанотех делает нанороботов. Ну конечно, так на вывеске написано, так по зомбоящику бубнят день за днем. Сам Михалборисыч, директор Нанотеха, говорит: «нанороботы»! Ну как ему не поверишь… Правильное словечко «микроб» разнесли по городу сотрудники института, и на том спасибо. Но в чем разница между наноботом и микроботом, это уже публике не вдолбишь, да и незачем.
Им незачем. А мне надо.
Люди должны понимать, с чем имеют дело, я так считаю. Все должны, все и каждый, иначе ничего хорошего у нас не получится.
Люди имеют право знать…
Он по-прежнему был в очках и опять слушал музыку, а заборов тут понастроили видимо-невидимо, не дворы, мечта трейсера. С очередного забора Леха прыгнул не глядя, в глубокой задумчивости, и свалился на свою одноклассницу.
Пришлось ее поймать и слегка обнять чтобы не упала.
– Ой! Леша…
– Ой, – согласился Леха, выпуская девушку и отступая на шаг назад. – Даш, извини. Привет.
Он даже руки в карманы засунул, чтобы она чего лишнего не подумала.
Даша была миловидной блондинкой с прической из позапрошлого века: волосы гладко убраны, за спиной длинная толстая коса, никаких крашеных перьев и побрякушек. Ни телефона на запястье, ни затычек в ушах. Одета, на первый взгляд, с Лехой вровень – подумаешь, футболка-джинсы-кроссовки, обычный летний набор старшеклассника. Только весь этот гардероб не стоил одного Лехиного носового платка.
Дашу в школе любили и втайне жалели. Принц говорил, у нее эталонная фигура, и это просто безобразие, что такое сокровище нельзя красиво одеть, точнее, подобающим образом раздеть.
– Ну ты летаешь!
– Да ла-адно… – протянул Леха. – Сверху вниз любой может. Вот снизу вверх… Ну, это. Давно не виделись. Как отдохнула?
– А, все лето в деревне. За младшими присматривала.
– Ну да, вас много… – буркнул Леха, вспоминая, сколько их там, пятеро или шестеро. – Загорела. Отлично выглядишь.
– Спасибо… – Даша смущенно потупилась. – А ты где?..
– Опять тур по санаториям, – Леха сморщился. – Нет, было замечательно, только врачи… Устал я от них. Ну, ты знаешь.
– Ты здоровый, – сказала Даша.
– Догадываюсь. Кто бы маме намекнул. А мне, оказывается, километр проплыть – раз плюнуть. Дурак, что раньше не пробовал.
– Это где? – завистливо спросила Даша.
– Нет, не в одну сторону, кто бы мне позволил. Я между буйками мотался туда-сюда… – ушел от ответа Леха.
Незачем ей знать, что это было в Италии, а врать неохота. У Лехи отец прилично зарабатывает, да от дедушки остался солидный депозит в надежном банке. А у нее отец инвалид. Пострадал за нанотехнологии – позвоночником и, к несчастью, головой.
– Километр… – мечтательно протянула Даша. – Это брассом наверное полчаса, если не рвать. Я бы попробовала. А то… А?
– Слушай, это сорок дорожек! Двадцать кругов. Голова закружится! Или я засну от скуки и утону. И потом, физрук скорее сам утопится, чем разрешит плыть на дальность. У него на морде написано, как он боится, что кто-то пойдет ко дну, и ему придется за ним нырять.
– Может, он плавать не умеет? – спросила Даша страшным шепотом.
Они немного посмеялись, то глядя друг на друга, то отводя глаза. Им было как-то неловко рядом.
– Ну чего… – сказал Леха. – До послезавтра?
– Угу.
– В первый раз в предпоследний класс, – очень смешно пошутил Леха, аж стыдно немного стало.
– Ага.
Вот беда, подумал Леха, я ведь действительно рад ее видеть, она такая милая, но говорить нам не о чем, а главное, незачем, хороша Даша – да не наша. Убил бы кто ее родителя, что ли, этого сектанта долбаного.
– Ну я побежал.
– До свидания, Леша.
Леха решительно повернулся к девушке спиной и зашагал по улице. Даша смотрела ему вслед. Леха вдруг обернулся.
– Ты это… Марию не видела? Она не вернулась еще?
Даша отрицательно помотала головой.
– Ну, счастливо! – Леха сменил шаг на обычный свой полубег и исчез за углом.
Даша проводила его взглядом. Достала из заднего кармана шелковую косынку, неприязненно осмотрела ее, тяжело вздохнула, повязала на голову и пошла своей дорогой. Домой.
Глава 4
Мама как обычно поджидала Леху в прихожей. Всегда она успевала оказаться тут: пока с дверным замком справишься, родительница уже на своем месте.