Симбиот

Баталов Сергей Александрович

"За крюк зацепилась"!
– поняла Ташша, осторожно поворачиваясь, чтобы снять поклажу с крюка, не повредив ненароком своего мешка.

Однако держал Ведунью не крюк.

С другой, противоположной, внутренней стороны зарешеченного окна в мешок намертво вцепилась чья-то рука. Женщина-змея потянула мешок на себя; немедленно, почти рядом появилась другая рука, с ножом. Клинок уперся острием в живот Ташши.

– Отпусти!
– тихо прошипел чей-то голос.
– Отпусти, а то проткну тебе живот!

Ведунья растерялась. Она

впервые оказалась в такой ситуации и плохо представляла, как можно и мешок сохранить, и живот он ножа уберечь.

Зато, как оказалось, это отлично знает симбиот.

"Давай - я"?!
– быстро предложил он. Ташша немедленно согласилась. Симбиот, на секунду всего завладев её телом, сверху вниз резко ударил по руке невидимого грабителя. В темноте кто-то обиженно зашипел, нож выпал из конечности, со звоном ударился о камень брусчатки.

На Ташшу стали оглядываться. Рука, державшая мешок ослабла, мгновением позже - исчезла вовсе.

Ведунья, как женщина хозяйственная (не пропадать же добру!) наклонилась, подобрала нож, затолкала его в мешок.

Через несколько десятков шагов она почувствовала беспокойство симбиота, спросила, что именно его тревожит.

– Нож!
– ответил Александр.
– Нож - это улика!

– Какая такая улика?
– не сразу разобралась в его мыслеформах женщина-змея.
– Ты скажи проще - что нужно делать?

– Нож нужно как можно незаметнее удалить из мешка.

– Засунуть за пояс, что ли?

– Нет! Выбросить! Совсем! И чем дальше от того места, где ты будешь покупать этих...

– Матшей!
– подсказала Ташша.

– Вот-вот! Их! Матшей!

– Зачем?

– Долго объяснять! Делай, как говорю! Иначе потом будет поздно!

Ведунья хотела уже заспорить с непонятно из-за чего возбудившимся симбиотом (в конце концов, кто из них Знающая - она, или он?), но, мгновенно взвесив все "за" и "против" решила, что симбиот - ратник опытный и наверняка знает про нож и про другое оружие что-то такое, что поможет им в ближайшем будущем избежать каких-то, известных только ему, неприятностей.

Ташша сместилась вправо, вышла из основного потока змеелюдей, направлявшихся к центру огромной базарной площади, присела на краешек большого ошкуренного бревна. Она сняла со спины мешок, поставила его между ног, незаметно оглянулась по сторонам, наклонилась, подняла с брусчатки большой кусок коры, сделала вид, что рассматривает его, выискивая на его внутренней стороне какие-нибудь съедобные личинки. Другой рукой она осторожно забралась внутрь мешка, нащупала там нож...

– Чё расселась, старая мымра!
– раздался сзади грубый голос.
– Тут тебе не едальня и не трактир! Нечего тут у нас сидеть, червяков искать, под ногами путаться! Нам работать надо!

Ташшу несильно толкнули в спину, она, естественно, завалилась вперед, успела спрятать среди длинных шероховатых кусков коры "трофейный" нож.

– Тьфу ты!
– выругался кто-то сзади.
– Да ты, оказывается, совсем древняя! А ну, вали отсюда!

Впрочем, еще раз толкать её уже не стали.

Краешком взгляда Ташша заметила, как за бревно ухватились шестеро здоровущих мужиков-змей, с натугой подняли его на плечи, куда-то поперли, пошатываясь.

Ташша медленно встала, тщательно отряхнула с одежды прилипшие кусочки мусора, снова двинулась туда, где ругань и гам раздавались громче всего - именно здесь кипели основные страсти осенней ярмарки.

Спустя какое-то время Ташша с трудом уже протискиваясь между возбужденными змеелюдями, достигла первых торговых рядов, на которых продавали продукты.

Ведунья остановилась, несколько раз поиграла язычком, смакуя запахи, доносившиеся со стороны прилавков.

Осень - традиционное время для всякого рода ярмарок и торговищ.

Глубокая же осень - самый пик торгового сезона.

В это время года продается все - продукты, обувь, одежда, предметы обихода, утварь, оснастка, инвентарь... И, конечно же - тягловые и просто рабочие животные, ибо летний рабочий сезон завершен, до начала следующего - целая зима и кормить одного, или двух Матшей "просто так", то есть без реальной отдачи для домашнего хозяйства может не каждый.

Часто оказывается проще (и дешевле!) осенью продать животное, а летом, в то время, когда он действительно требуется, купить его, или даже - взять в аренду; лучше - если с соседом на пару.

Однако у тех, кто покупал Матшей осенью, тоже были свои резоны.

Животных не обязательно было кормить "просто так".

Во-первых, зимой они давали приплод. И детеныш Матша, естественно, становился собственностью того, кому в этот момент принадлежала его мама. Крепкий, здоровый "теленок" тоже стоил денег, и немалых.

А, во-вторых, работа для выносливых животин находилась и в зимнее время. Карьеры, каменоломни, ремонт дорог, прокладка новых, заготовка древесины....

Если удавалось подобрать и купить группу из восьми - шестнадцати крепких молодых и выносливых животных, найти подряд где-нибудь в карьере или на лесозаготовках, доставить туда Матшей и нанятых погонщиков, прибыль за время зимнего периода с лихвой покрывала все расходы на корм, на перегон, на неизбежный падеж, на расчеты с погонщиками...

Логистика змеиного мира весной и осенью в основном заключалась в перемещении больших масс животных между промышленными и сельскохозяйственными районами Шаа.

Цена на Матшей осенью не всегда уступала летней. В целом - действительно, "осенние" Матши стоили подешевле, чем "весенние", но так было не всегда. Все определялось уровнями спроса и предложения на тягловых животных в данном конкретном городе. Поэтому, прежде чем покупать Матша для каких-либо нужд, нужно было четко понять: кто еще, кроме тебя, претендует именно на это животное?