Симбиот
Шрифт:
Весной, после наступления тепла, когда к Ташше вновь возвращается сознание и она с нетерпением ждет дня, когда сможет, наконец, выбраться из своего ледяного ада и погреть косточки под теплыми лучами Бога Света и Тепла, кости её тела ноют просто невыносимо. От боли, разрывающей на части суставы, спасает только настой малой-травы. Однако Ташша хорошо знает - если настой пить много и часто, то очень скоро жизнь без очередной порции отвара становится невыносимой, пропадает сон и аппетит, а женщина-змея умирает от истощения и утомления.
Ташша разожгла очаг, замерла, задумалась, глядя на огонь. В пещере запахло дымом, смоляными сучьями, прелой прошлогодней листвой.... Валежины не были сухими. Сухих палок и сучьев вообще в последние годы попадалось все меньше и меньше.
Эти дрова когда-то были молодым и тонким деревом, погибшим задолго до срока, отпущенного ему Богом. Что именно произошло с высокой и стройной горной елью, почему она, вместо того, чтобы тянуться вверх, к Оку Создателя, свалилась на горный склон, припала к корням таких же, как она живых созданий, сейчас, спустя годы после того, как ель из растущего дерева превратилась в полусырой кусок дерева, сказать было сложно. Была ли её смерть результатом жизнедеятельности паразитов, обитающих под корой, или дерево пало жертвой мощного натиска стихии, женщина-змея не смогла бы сказать даже в том случае, если бы в полном объеме использовала Знания, дарованные ей Всевышним.
Хотя кое-кто, а точнее - большинство в долине были уверены, что её способности не от Него, они от его антипода, чернокожего и черноокого повелителя ночи, Властелина Ада, хозяина холода, льда и снега.... На имя этого, другого Змея было наложено табу, его запрещалось произносить даже шепотом и Ташша, дабы не гневить Сата, никогда, даже мысленно, не называла его.
Собственно, именно из-за своих необычных способностей, много лет назад, гонимая жителями долины, женщина-змея оказалась фактически запертой здесь, на небольшом пятачке горного оазиса.
Способности, или Знание, как называли их между собой Ведуньи, не были чем-то исключительным в мире Ташши. Время от времени в какой-нибудь из семей рождалась змейка, наделенная способностью Знать (или - Ведать) прошлое, настоящее или будущее. Иногда Знание дремало в одаренной девушке, женщине всю жизнь, проявляясь исключительно редко, в особенных случаях, но случалось и так, что Знание распускалось, расцветало в Ведунье очень рано, в детском или подростковом возрасте, когда змейка еще не умеет, не научилась скрывать свою особенность, не понимает, чем именно ей может грозить ей эта самая особенность.... Знание становилось доступным посторонним, чужим, не посвященным ни в какие тайны обитателям долины.
Ведунью - то есть ведающую о чем-то таком, не неведомо остальным, не убивали и не калечили. Её "просто" изгоняли из мест, где жили "нормальные" змеелюди. Изгоняли, как правило, адепты культа Бога Света, Всевышнего и Создателя Сата. Выдавливали Ведуний долго и последовательно - до тех пор, пока Знающая не оказывалась где-нибудь далеко от долины, как правило, высоко в горах, где они и была обречена жить до скончания своего века - как правило, короткого, так как каждая голодная и холодная зимовка высоко в горах всякий раз отнимала несколько лет от жизни женщины-змеи, отмеренного ей Создателем при рождении.
Изменить что-либо в положении Ведуний, чьим ремеслом было предсказание, было невозможно.
Летом и осенью, когда воздух в горах дышал благодатной прохладой, из долины к пещере Знающей небольшими группками поднимались Просители. Они просили, чтобы Ведунья рассказала им о том, что ждет их, или их родных и близких о том, что их ждет в ближайшем будущем, что происходило с ними в прошлом, что стряслось с родичем, пропавшим на другой стороне Шаа много лет назад.
Ташша отвечала всем.
Иногда Просители уходили удовлетворенные, и тогда в её пещере появлялись пища, одежда, украшения. Если Просители не получали того ответа, на какой рассчитывали, в жилище Ташши все оставалось по-прежнему.
Со временем Ташша стала лукавить.
Знание открыло ей не только то, что было на самом деле, но и то, чего именно хотят слышать от неё Просители.
Однако.... Потакание вкусам визитеров из долины принесло совсем не те плоды, на какие рассчитывала тогда совсем еще молоденькая женщина-змея. Со временем ручеек Просителей, а вместе с ними - и даров, оскудел, иссяк почти полностью.
Ташша понимала, что причина - в тех её предсказаниях, которые не сбылись, или сбылись с точностью до наоборот, ибо часть того, что хотели слышать от неё просители и то, как дела обстояли на самом деле, отличались диаметрально.
К сожалению, свою оплошность Ведунья заметила слишком поздно - когда в долине уже пополз и распространился слух о том, что она намеренно вводит в заблуждение Просителей.
Уже несколько лет Ташша влачила полуголодное существование, довольствуясь только тем, что давала скудная фауна её огородика, разбитого на террасе одного из ближних горных склонов.
Женщина-змея понимала, что в таких условиях жить ей осталось недолго. Дважды она намеревалась заглянуть в свое собственное будущее, но всякий раз отступала от этого намерения, понимая, что знание времени и места собственной смерти она может не вынести.
– Поживу, сколько даст Бог!
– от этой формулировки, произнесенной вслух, ей становилось немного легче; понимание того, что Судьба любого смертного существа в мире - исключительно в руках Всевышнего, давало ей свободу в её мыслях и поступках.
Прогорел очаг.
Языки пламени спрятались под черные головешки, однако чуткие тепловые рецепторы женщины-змеи отчетливо "видели", а тело ощущало жар, интенсивно сочившийся из глубины очага и камней, его окружающих.
Ташша задремала прямо у очага. Это было выше её сил - добровольно покинуть место, где каждая клеточка её тела пропитывается теплом. Теплом, которого скоро будет очень мало, а затем - и не станет вовсе, так как на все соседние вершины ляжет снег, а толстая входная дверь изнутри обрастет толстой белой бородой инея.