Симеон
Шрифт:
Его батя, бывший гетман войска Запорожского, патриот развития земель в регионе нижнего течения Днепра и готов оказать помощь.
— Отец будет рад всему, что пойдёт на пользу тем землям. Жаль, что мы с братьями столь интересными идеями не владеем.
(Особенно тот брат, который купил жилетку за двадцать тысяч рублей).
— Пётр Кириллович, так у меня всё равно времени на все инновации не хватает. Буду рад, если идея о свекле и сахаре станет также и вашей.
Дурацкая попытка припахать одного из сыновей самого Разумовского в святом деле продвижения "русского сахара".
— Даже неудобно как-то, Семён, но если оно нужно для дела, то готов навестить отца.
— Премного буду вам благодарен, Пётр Кириллович.
— Думаю, что государыня-императрица высоко оценит возможный вклад семейства Разумовских в дело развития сахарной промышленности в России, — добавил Храповицкий.
Во какими словами уже говорит опекун, явно у меня поднабрался жаргона. Плюс, одно дело, когда идеями разбрасывается 18-летний сопляк, а другое, когда его поддерживает будущий сенатор, доверенное лицо Екатерины Великой.
— Мон шер, прошу вас, побеседуйте с отцом, — присоединилась маман.
И куда деваться теперь графу, если он и сам рад поводу хоть как-то сбилизиться с отцом. Разумовский-старший недоволен сыновьями, а точнее их бешенными тратами и бесполезной жизнью. И тут такая возможность предоставляется, что глупо не воспользоваться ей.
Пришлось подробно рассказывать об уже сделанных шагах и перспективах сахарного бизнеса. Граф отнёсся всерьёз и делал записи на бумаге, а заодно заручился тем, что если его отец запросит более подробную информацию, то я найду время нанести бывшему гетману визит.
Напоследок я поиграл и на рояле, и пел под гитару. После того, как исполнил песню "Мама" на французском языке (как пела когда-то Далида) Софья Степановна встала, извинилась и убежала куда-то поплакать.
Чувствую себя подонком, хотя хотел наоборот сделать приятное. Хорошо, что визит закончился и мы отправились домой. Что же это за существа, хомо сапиенсы, которые у самих себя отбирают детей ради каких-то "высших целей", которые часто не оправдываются?
Елизавета отобрала маленького у Екатерины, та в свою очередь у фрейлины и Павла, а потом ещё одного у Павла и его молодой супруги. У бабки я чилслился как "Сенюшка", у матушки как "Сёмушка", но вырос без отца и матери в итоге. Какое-то детдомовско-интернатное воспитание, вместо семейного, которое очеловечивает.
— Да, Семён Афанасьевич, умеете вы привлекать к своим планам нужных людей, право слово! У Кирилла Григорьевича Разумовского более ста тысяч душ и огромное количество земель. Наверняка заинтересуется производством сахара. Сами понимаете, что пуд сахара намного дороже пуда ржи или даже пшеницы.
— А вдруг ему сиё неинтересно, да и программа исследований в самом начале пока.
— Поверьте, ему будет не накладно финансировать ваше начинание ради будущей огромной выгоды. Тем более, что он ныне в отставке, но по-прежнему энергичен.
— Может тогда отдать ему всё, что наработано, чтобы он продолжил? А то другие идеи требуют времени и финасов.
— Вы и так уже отдали ракетное дело, которое могло бы возвести вас со временем в адмиралы. Разбрасываетесь, батенька, разбрасываетесь. Другие вцепились бы в любой ваш прожект и получили бы всё, что можно.
Разумные слова, но как-то оно не по мне. Видимо я способен хорошо играть лишь в дебюте, но слаб в миттельшпиле и, тем более, в эндшпиле.
Глава 11
Ура-ура, у нас первая ласточка! Купец из Малаги выкупил льна и пеньки на 80 тысяч рублей, уплатив двойную цену. Вот везюка обломилась! И ведь можно найти подешевле, но долго искать покупателям приходится, а их сроки поджимают.
На душе сразу стало легче, а русским людям веселее. Самые умные стали делать попытки нажить дополнительного бабла на конопляном масле, всякой прочей фигне и даже хлебе. Европейцы сами виноваты в том, что не подготовили запасные аэродромы. Давно могли наладить производство импортозамещающего сырья где-нибудь в Канадах или Австралиях. А, да, из Австралии далеко пердячить, а те же Штаты ещё маленькие и новорожденные. Ну, ничего, они нам покажут, где наши раки зимуют. Наложат полные штаны санкций и будет нам на орехи.
— Семён Афанасьевич, не могу понять заморских купцов. Почему они в других странах не берут?
— Мы просто не имеем информации, Александр Васильевич. Наверняка ещё в сентябре бросились покупать то же самое и всё уже вымели, что дёшево продавалось. Теперь осталось или очень дорого, или нет совсем.
— Но ведь могли просто подождать год, например, мы бы и сами сдались.
— И как они проживут год без хлеба, дёгтя, ворвани и прочего жизненно необходимого? Вон, во Франции, целого короля с королевой и дофином парижане себе забрали, чтобы без продуктов питания на зиму не остаться. Чего уж об Англии говорить, где просто бунт начнётся, если угроза голода появится.
Храповицкий, увы, пока с трудом привыкал к тому, что даже солома может иметь ценность. Она же просто так на дорогах валяется.
— Увы, но её сбор обойдётся безумно дорого. Тот же дёготь у нас дешёвый потому что лесов полно, а в Англии леса уже заканчиваются, а значит и древесный уголь. И как без него тот же чугун выплавлять?
Впрочем, лаймы выход быстро нашли, переходят на каменный уголь, которого у них до сраки. Это у нас пока напряжёнка с "горючим камнем".
Все 80 тысяч рублей сразу оплатили в казну в погашение долга и Храповицкий отправился на доклад к императрице.
— Ну что ты, Александр Васильевич, мог бы и подождать до следующей осени.
— Не могу, матушка, Семён настоял, не хочет в долгу оставаться.
— Странный он, другой бы тянул до последнего. А то и многие объяснения начал выдумывать, коли задержал бы.
— Я всё ему объяснил, государыня, но он ни в какую. Не хочет должным быть.
— А как у вас с деньгами, много ли с кофея наторговали?
— На днях голландец взял сотню фунтов по четыре рубля, чтобы кому надо поднести. И ещё один из португальцев для своего короля.