Симеон
Шрифт:
Когда жареный петух вот-вот готов клюнуть, то поневоле захочешь стать близким другом того, кто силён.
Весь июль длились обсуждения и согласования деталей и нюансов создания унии.
— Симеон, зачем нужны все эти подробности, неужели без них всё не ясно?
— Екатерина Алексеевна, раз уж мы запрягаем сию лошадку, так следует ей подробно объяснить зачем и как мы будем ей пользоваться. Иначе взбрыкнуть может из-за недоговоренностей.
— Хорошо, делай как считаешь нужным.
В конце концов, представотели Генеральных Штатов
— Теперь будем получать солидную сумму с них в наш вюджет — радовалась императрица, подписав соглашение.
Кроме неё проставили визы и мы с Павлом Петровичем. Новым штатгальтером стал Храповицкий сроком на десять лет. Его кандидатура устроила все стороны.
Французы, убедившись в наших мирных намерениях, сразу воспользовались моментом и усилили давление на Антверпен. Дружественный мне Люттих-Литтих-Льеж (каждый по своему называет) вскоре перестанет пахать на меня, а будет вынужден производить классное оружие для франков.
Слава богу, что успели сделать под сотню полевых пушек за всё это время. Конечно, не только они, по соседству тоже имеются оружейники. Я плачу больше, чем австро-германские интенданты, вот и превращаю голландский корпус в самый зубастый и клыкастый.
— Ваше высочество, может всё-таки соберёте для нас новый сабсидный контингент? Мы готовы очень щедро за это платить.
— Увы, сэр Витворт, пока у нас в планах реформа армии, а значит никаких лишних подразделений не предусмотрено.
Военные корабли англичанин не просит в аренду, хотя русско-мальтийско-голландский флот уже один из сильнейших в мире по количеству. Дело в том, что французское мореплавающее настолько слабо, что не может создать Англии никакой конкуренции.
За включение Голландии в состав России меня вознаградили Владимиром первой степени. Заодно позволили взять из казны 200 тысяч рублей, чтобы мог купить себе игрушек и вкусняшек.
Весь август Павел Петрович знакомился с многочисленными документами по экономике России, рисовал сам себе какие-то схемы. В общем, без дела не болтался и заговоры не строил.
Предложение Екатерины о том, что может быть Костю посадить на трон, а триумвират регентов будет им вертеть, меня слегка насторожило. Получается, что императрица восстанавливается после мощного стресса и хочет корольковать?
Проблема лично для меня в том, что ни бабушка, ни отец, ни младший брат не годятся, на мой взгляд, в правители. Не знаю в чём заключались реформы Павла, но его же за что-то грохнули.
Тот же Пётр Третий (я специально в архивах порылся) наваял с первых дней кучу указов, чем озадачил всю страну. Он столько мозолей ими собирался отдавить, что сам себя приговорил. А все объяснялки класса "любовь-морковь" созданы для последующих поколений. Братья Орловы стали инструментом, чтобы унять оголтелого царя, попытавшегося посередь феодального строя создать развитую полудемократию.
Если Павел ринется сразу всё везде переделывать, то и его ждёт подобная участь. Тем более, что могут и меня самого грохнуть, как подельника. А я спешку, между прочим, и сам не поощряю.
4 сентября 1794 года состоялась торжественная церемония передачи власти. Новый русский император Павел Первый торжественно поклялся вести страну к ещё большему расцвету, заботиться о народе и провести необходимые для этого реформы.
— Вот это-то меня и смущает, — шепнул я присутствующему на церемонии Кириллу Григорьевичу Разумовскому.
— Думаешь, что он развалит всё то, что ты создал?
— Нет, боюсь, что он поверх этого навалит в спешке столько, что фундамент не выдержит.
Ближники (на этот раз павловские, а не зубовские или александривские) уже потирали свои липкие ручонки. Их не волновало то, что доходы в казну меньше, чем предыдущие, из-за ошибок Александра. И это несмотря на всплеск, пока маленький, в производстве сахара и первый чугун, полученный в донецких землях.
— Ох, Семён, дорвутся они до казны. Вон, стоят и радуются, что диктатор отдал власть.
— Ничего не поделать, Кирилл Григорьевич, такие привычки у ближнего окружения, когда никто по рукам не бьёт. Небось займут места бывших казнокрадов.
Разумовский наверняка вспомнил себя с братом. Это теперь он созидатель, а не хапуга, а когда-то…
Впрочем новое правление началось не с раздач подарков и не с реформ, льющихся потоком. Павел Первый решил в первую очередь укрепить свои личные владения в Калифорнии и в Африке. Попутно, он начал встречи с заморскими послами, чтобы выявить, как те относятся к новинкам нынешних русских реалий.
А я вернулся к своим делам уже, как частное лицо. Правда обязан иногда являться на заседания Совета Романовых, но это редкое явление.
Из Калифорнии вернулся Чичагов-младший, которому дали месячишко передохнуть и отправили командовать эскадрой на Мальте. Пусть сменит отца, ибо тому надлежит занять высокий пост в Адмиралтействе.
— Симеон, жаль, что ты отказываешься, — переживал отец, — всё-таки столько сделал для Русского Флота, что получил право командовать им.
— Павел Петрович, честно признаюсь, что устал от руководящей деятельности.
Мой канцелярит, перебравшийся в русский язык конца 18 века, уже никого не напрягает. Наоборот, слова-паразиты с лёгкостью усваиваются и применяются другими. Сам Гавриил Державин легонько критикует новообразования.
— Ну не все же способны изъясняться изящной словесностью, Гавриил Романович. Мне, например, ни в жизнь не выговорить фразу вроде такой. "Плесните колдовства в хрустальный мрак бокала…"
Великий пиит подозрительно посмотрел на меня, не понимая: то ли я издеваюсь над ним, то ли действительно малокультурный человек. Впрочем, как и положено лизоблюду, он тактично промолчал.