Симфония для пяти струн
Шрифт:
— Ой, мамочки, — потрясённо протянула Оли. — А я ещё хихикала! А если оторвать от этого алтаря кусочек? Он действовать будет?
— Не знаю; я не видел вибрации его частей, — растерялся от такого простого предложения блондин.
И оба с вопросом в глазах уставились на меня.
— Ну, если правильно обработать, шанс есть, — сдалась я. И по лицу Сарка поняла: на дело он пойдёт сегодня ночью.
Конечно, фигурально выражаясь; но я была почти уверена, что кусочек того камня он отколупает, чего бы это ни стоило. И восприняла эту мысль с облегчением; во-первых, есть хороший шанс облегчить жизнь и себе, и тару Алю, а,
Карт с огромным облегчением воспользовался возможностью сбежать куда подальше от вихрем ворвавшейся девушки. Ворвавшейся не только и не столько сейчас в кухню друга, сколько в его жизнь в целом, устоявшуюся и размеренную. Она была тем пресловутым ветром перемен, о котором спето и сказано очень много. Аль не то чтобы не любил резких изменений; наоборот, они приводили его в восторг и манили за собой. И поэтому он очень боялся сорваться, чем дальше, тем сильнее. Потому что это означало потерю обретённой личности, жизни, — того, к чему он стремился, сколько себя помнил. Но и это не было бы так страшно, если б не простой широко известный факт: любой искусственно сдерживаемый конфликт взорвётся пропорционально времени этого сдерживания. А три года сверх положенного — это очень долгий срок.
Он предчувствовал этот срыв. Рано или поздно он был неизбежен, но сейчас призрачное «когда-нибудь» превратилось в безжалостное «скоро». Знакомство с хорошей девушкой, по злой иронии судьбы оказавшейся неопытной видящей истину, разрушило тот кокон, которым тщательно окутывал себя ветер, пытающийся стать человеком, и лёгким движением поставило мир, без преувеличения, на грань катастрофы.
Но, выбегая из кухни, Карт об этом уже не думал. Он напоминал сейчас охотничьего пса, почувствовавшего близкую дичь. Поэтому, когда вместо улицы следователь выскочил в предоставленную ему гостевую комнату, он помянул недобрым словом неких творцов, творящих Хаос знает что. Правда, почти тут же вынужден был забрать свои слова обратно, и отправить по тому же адресу мысленную благодарность: он обратил внимание на свой внешний вид.
Вторая попытка покинуть дом оказалась удачной; за дверью комнаты действительно обнаружилась улица.
На месте происшествия двинувшийся туда на наёмном катере следователь, по дороге вызвавший экспертов, оказался одновременно с парой патрульных, которых попросила проверить, всё ли в порядке, соседка. Женщина видела, как хозяйка дома выскочила из него практически неглиже, и закономерно обеспокоилась. Поскольку Ау не вернулась ни через пять минут, ни через пятнадцать, бдительная дама сочла уместным обратиться к гармоникам.
Молодые парни, ошарашенные внезапным появлением «великого и ужасного» Карта Аля, безропотно признали его право распоряжаться. Один остался снаружи, караулить, а второй прошёл за следователем: тот решил подстраховаться и прихватить свидетеля.
В без труда найденном кабинете, явно по совместительству служившем репетиционной студией для Арга Лиела, царил форменный погром — разбитые статуэтки, стулья, раскиданные книги, ворохи бумаг, многие из которых пестрели жирными точками нотной грамоты. Вот только трупа никакого здесь не было.
— Знатно пошуровали, — предположил патрульный, с любопытством оглядываясь.
— Да уж, — задумчиво кивнул Аль. Отсутствие тела создавало определённые трудности.
В том, что девушка
Что касается предполагаемого трупа. Во-первых, его могло и не быть, а смерть была инсценирована. С какой целью — пока непонятно. Ну, а, во-вторых, труп могли спрятать. Времени, пока саена Лиел бежала по городу, с лихвой хватило бы на то, чтобы неторопливо разделаться с тремя-четырьмя трупами. Принимая во внимание чутьё Ау, Карт Аль склонялся именно к этому варианту.
Одно было очевидно. Тонкая неуверенная ниточка, за которую он потянул, по косвенным признакам (искусственный резонанс был, мягко говоря, не слишком распространённым явлением) и во многом основываясь на собственном чутье предположив знакомство так и не опознанной покойной женщины с покойной же Иеа Лиел, явно вела в нужном направлении. Есть, есть что-то в тех альбомах, которые нынче тихо пылятся в его личном сейфе. Как жалко, что нельзя полностью сосредоточиться на этом деле; приходилось распыляться ещё на четыре куда менее интересных задачи с весьма объёмной волокитой.
А раз эта связь есть, Ау наверняка теперь в серьёзной опасности. Как единственный свидетель гибели отца и, возможно, свидетель чего-то, что есть в тех альбомах, пусть она сама этого и не помнит.
Труп незнакомки попыток спрятать не было. Недалеко от места обнаружения тела есть одна из многочисленных пристаней, концы в воду — и никто даже не узнал бы, что подобная женщина вообще существовала. Значит, искать её связи не то чтобы ненужно; просто толку мало. А вот гибель тара Лиела скрыть как раз попытались. Почему? Гадать бесполезно. Но нужно поднять дело Иеа Лиел со всеми материалами, уточнить личность погибшего, хотя бы даже отправив запрос туда, где он сейчас должен находиться на гастролях. И ещё раз пересмотреть альбомы.
А может статься, что убийства совершены разными людьми, и тогда причин для волнения становится больше: значит, секретом направленного резонанса владеет не один человек, а целая группа лиц, явно не стесняющихся этот секрет использовать на практике.
Оперативно прибывшие эксперты молча делали своё дело и совсем не мешали стоящему в уголке следователю думать. Прикинув фронт работ, Карт Аль улыбнулся. Он любил сложные задачи. Если бы ещё не эти столь неуместные способности саены Лиел…
— Тар Аль, — наконец, обратился к нему один из экспертов, когда работа оных уже подходила к концу. — А где хозяева?
— Убил и съел, — с каменной миной ответил следователь. Но, заметив, что на нём тут же скрестились взгляды всех присутствующих (кажется, они почти поверили), вздохнул и пояснил. — Да всё нормально, хозяйка в курсе. У нас полный карт-бланш, она не будет возражать.
В это заявление явно поверили с меньшей охотой, если вообще поверили. Карт вздохнул. Хаос знает, может, и прав Сарк: не дело, когда люди шарахаются. Не потому, что сказывается на хрупкой психике бедного-несчастного следователя, психике той всё равно; когда они вот так реагируют, это даже забавно. А просто потому, что иногда осложняет работу.