Симилэх. Девочки в тайге

Клейн Марина

– Зачем тебе олени? – спросил отец. – Хочешь попробовать?

– Что? Это как – попробовать?

– Ну, оленина – традиционное якутское блюдо.

– Ужас! – содрогнулась Катя.

Она никогда не питала особой симпатии к оленям, но сейчас, когда увидела живого, пусть и во сне, ей стало не по себе. Как можно взять и и съесть его?

– А в деревне разве есть отель? – перевела она тему.

– Нет, ты что, какой там отель! Мы прилетаем в Якутск, переночуем, потом поедем в другой город, и уже оттуда нас довезут до деревни.

– Ты шутишь!

– Не

шучу. Не переживай, доберемся, глазом моргнуть не успеешь.

Катя сердито уткнулась в книгу.

К тому моменту, как объявили снижение, она успела поспать, поесть, еще раз поспать и дочитать книгу. Наконец самолет пошел на посадку. Через иллюминатор Катя увидела мрачноватую пустынную местность. Если это центр области, то каково в деревне?

Они с отцом быстро получили багаж и направились к выходу. По пути их подхватила Елена, и вскоре они втроем забрались в просторный «Порше», за рулем которого сидел жизнерадостный якут. Он представился Николаем, потребовал, чтобы Катя села на переднее сиденье, и поминутно восклицал:

– А там у нас театр!.. А здесь – Дом дружбы народов!.. А вон там – музей с таким мамонтом, закачаешься!

За машиной проносились в основном однотипные серые многоэтажки, иногда – деревянные строения, очень редко – какие-то яркие пятна: роспись на стене дома, красиво оформленный цветник на площади, редкие и небольшие торговые центры. Но водитель так искренне восхищался всем вокруг, что Кате передалось его настроение, и на душе полегчало.

– Мы сможем сходить в музей? – спросила она отца.

– На обратном пути, думаю, сможем.

– И в Музей вечной мерзлоты сходите обязательно! – горячо поддержал водитель.

– То есть как – мерзлоты? – удивилась Катя.

– А вот так! Земли у нас чуть, тонкий слой, а под ним – сплошной лед. Ну вот и сделали музей. Изучают. И правильно делают. Мало ли что там, в этих льдах.

Он проговорил это простодушно, но Кате вдруг вспомнилось тревожное чувство, охватившее ее во сне.

«Устала с дороги», – сказала она себе.

Николай привез их к невзрачному многоэтажному дому – невозможно было догадаться, что здесь расположена гостиница, если бы не потертая надпись возле подъезда. Катя мысленно приготовилась к самому худшему, но внутри оказалось светло, чисто и достаточно современно – даже стоял кулер с водой. Приветливая девушка быстро записала их и протянула ключи – целых три. Кате было приятно, что для нее предусмотрели отдельный номер.

– Ложись сразу спать, – посоветовал отец. – Завтра в семь подъем, завтрак и выезжаем.

– Так ведь рано еще, – Катя посмотрела в окно, за которым серело небо.

Елена рассмеялась.

– Здесь не темнеет! Ночи сейчас совсем белые.

– У нас плотные шторы, – с гордостью сообщила девушка на ресепшн. – Туристы хвалят.

В номере было просто и неуютно: одноместная кровать, тумбочка, шкаф и вешалка. Катя подошла к окну. Улица была пустынна, ощущалось приближение ночи, однако небо, действительно, и не думало темнеть. Так странно. Кате приходилось видеть белые ночи в Санкт-Петербурге, однако здесь все было совсем иначе.

Она задернула шторы – и в самом деле очень плотные – и, не раздеваясь, прилегла на кровать. Сразу же сморил зыбкий сон. В него прокрадывались приглушенные звуки – кто-то ходил по коридору, скрипела дверь соседнего номера, шуршали чьи-то голоса. Раздался стук, тихий и четкий.

Катя вздрогнула, осознав, что стучат к ней, и проснулась. Посмотрела на часы. Одиннадцать тридцать. Наверное, отцу что-то понадобилось. Может, изменилось время выезда? Хорошо бы.

Стук повторился. Катя встала, пригладила волосы и открыла.

На пороге стояла девочка-якутка в синем платьице, на вид ей было около десяти.

– Привет, – сказала Катя. – Чего тебе?

Вместо ответа девочка схватила ее за руку и уверенно повела за собой. Катя не сопротивлялась: сонное состояние не позволило трезво оценить ситуацию, она решила, что кто-то из взрослых попросил привести ее и, значит, дело срочное.

Девочка свернула раз, другой и вывела Катю в пыльный коридорчик. В его конце что-то темнело. Девочка показала туда. Катя медленно пошла вперед.

Закуток не был освещен, но в него падал свет из коридора, по которому они пришли сюда. Катя надеялась через пару шагов разглядеть, что там такое, но черная глыба была уже прямо перед ней, а она все не могла понять, что это.

За ее спиной послышался щелчок, зажегся свет. От неожиданности Катя отшатнулась – прямо перед ней, тускло поблескивая круглыми стеклянными глазами, стояла мохнатая фигура мамонтенка. Шерсть пропылилась и местами вытерлась, один бивень был отломан, по другому бежали трещины. У Кати отчего-то сжалось сердце, хотя она и сознавала, что это даже не чучело – ведь мамонты вымерли давным-давно, и, насколько она знала, полностью сохранившихся тел – раз-два и обчелся, все под зорким оком исследователей, а никак не в гостинице средней руки.

Она оглянулась через плечо. Коридорчик был пуст.

Катя пожала плечами, вернулась к себе в номер, приняла душ, переоделась в пижаму. Что-то заставило ее выглянуть в окно, и она увидела отца. Он шел к гостинице вместе с Еленой. Они оживленно беседовали, смеялись. Кате это было неприятно. Полная плохих предчувствий, она забралась под одеяло.

Невнятные сны были полны белых ночей, бурых скал и вечной мерзлоты, из которой на нее смотрели тусклые стеклянные глаза мамонтенка.

Где-то вдалеке слышался рев.

2

Катя проснулась вовремя, привела себя в порядок и спустилась к завтраку. Сергей Васильевич и Елена уже сидели за пластиковым столом, из тех, которые бывают в простых уличных кафе. Подали омлет с овощами и сыром, совсем неплохой. По утрам Катя обычно пила чай, но тревожные сны сделали свое дело, и она, как и взрослые, попросила кофе.

– Детям вообще-то вреден кофеин, – вставила Елена.

Катя вспыхнула и едва удержала при себе едкий ответ. Что она о себе возомнила?