Симпатичная москвичка желает познакомиться
Шрифт:
Роняя тапки на ходу, я бросилась в ванную. Мне показалось неуместным интеллигентно постучаться в дверь, поэтому я бесцеремонно ее распахнула и… замерла на пороге. Я не знала, смеяться мне или плакать.
Аркаша сидел в пенной ароматной ванной, блаженно откинувшись на специальную надувную подушку. Его лицо было покрыто густой массой синеватого цвета — судя по витавшему в ванной запаху, это была распаривающая глиняная маска для очистки пор лица в домашних условиях. На вытянутой руке он держал увеличивающее зеркальце. В другой же руке были щипчики для бровей. Мое появление
Подавив рвотные позывы, я оптимистично подумала: хорошо, что все это было обнаружено мною до проведенной вместе ночи. Боюсь, что в противном случае меня ожидало бы не самое радостное утро.
И в этот момент он меня наконец заметил.
Щипчики выпали из его рук, покрытое глиной лицо исказилось от ужаса, но Аркаша быстро сумел взять себя в руки.
— Саша?! Что ты тут делаешь? — нервно вскричал он.
— Да я просто так… Тебя долго не было, вот я и решила проверить, не случилось ли чего.
— А что со мной могло случиться? — он поднялся, и только тогда я впервые заметила, что на Аркашином теле отсутствует какая-либо растительность. Наверное, не обошлось без эпилятора. Фу, какая гадость!
— Знаешь, я наверное, пойду, — решилась я, — мне завтра вставать рано.
Вы не поверите, но он бросился за мной в прихожую, оставляя на паркете мокрые следы. Он не потрудился ни прикрыть розовое безволосое тело полотенцем, ни смыть с лица маску.
— Саша, я тебя не понимаю. Что тебя смутило?
Мне стало его жаль, и, обернувшись от двери, я честно ответила, что не переношу женственных мужчин.
Его удивление было ненаигранным:
— Но это же естественные вещи. Я просто забочусь о чистоте своего тела.
— По-моему, ты немного перебарщиваешь.
— Почти все мои девушки бросили меня под этим же предлогом, — признался он, — не понимаю, почему вам всем нравятся мужланы с вонючими подмышками и заскорузлыми пятками. И не нравится ухоженный мужчина, который ходит на педикюр и носит отглаженные рубашки.
— Так ты еще и на педикюр ходишь? — хохотнула я.
На том наши отношения и закончились.
И вот теперь восторженная Вика предлагает мне с энтузиазмом посмотреть шоу трансвеститов.
Тем временем на полукруглой сцене появилась первая «звезда» — дюжий малый с фигурой атлета, одетый под приму парижского кабаре. Все зааплодировали, хотя вид у бедняги был не то чтобы очень бодрый. Он браво улыбался, старательно растягивая напомаженные губы в стороны, сверкал отбеленными зубами, вскидывал вверх обтянутые колготками ноги, но было видно, что это всего лишь игра, к тому же не слишком талантливая.
Вика же орала во всю мощь своих легких. В конце концов она засунула два наманикюренных пальчика в глотку и пронзительно свистнула.
У меня разболелась голова.
А на
Моя соседка по столику Вика орала так, что у меня заложило уши:
— Карамелька! Карамелька!
— Ты о чем? — рискнула спросить я.
— Как о чем? — изумилась Виктория, — сейчас выход примы, Карамельки. Неужели ты с ней незнакома?!
— Как-то вот не довелось, — ответила я, — наверное, ты сочтешь меня странной, но мне даже ни капельки ни жаль.
Но Вика уже не обращала на меня внимания, ее взгляд был устремлен на сцену. На которой под завывания Шакиры появился очередной трансвестит. Пожалуй, он выглядел получше своих коллег, во всяком случае он был больше похож на даму. Балетная осанка, субтильное телосложение, тонкие черты лица — с такими данными вполне гармонировала его джинсовая мини-юбка в рюшах и завязанный узлом на животе красный топ. И если бы не рельефные жилистые ноги, я бы вполне могла поверить, что передо мной женщина.
На всякий случай я уточнила у Вики:
— А это точно мужик?
— Сто пудов, — авторитетно подтвердила она, — он самый известный трансвестит в Москве, меня вчера с ним познакомили. Между прочим, симпатичный!
Ее глаза загорелись, и я поняла, что беспринципная уральская фотомодель была бы очень даже не против закрутить роман с этой (этим?!) Карамелькой, когда ее голландский диджей отчалит на родину.
— Его Геной зовут, мировой мужик!
— Как? — удивилась я. Надо же, Геннадий — довольно редкое в наше время имя. А в этом клубе его носят целых два работника. Кстати, а куда, интересно, подевался мой Гена? — Вик, я пойду своего друга поищу. Посторожишь мое место?
— Конечно, — не глядя в мою сторону, согласилась она.
А я подошла к бармену, который так приветливо поздоровался с Геннадием, когда мы только пришли. Перегнувшись через барную стойку, я спросила:
— Послушайте, вы случайно не знаете, а где мой друг?
Он посмотрел на меня как-то странно и после паузы ответил:
— Он же работает.
— Это я и без вас знаю. Но мне хотелось бы с ним переговорить. Просто его нет уже полчаса.
— Шоу длится сорок пять минут, — невпопад ответил бармен.
— Вы можете русским языком объяснить, где Геннадий? — начала злится я.
Он мрачно кивнул в сторону сцены, на которой по-прежнему похотливо извивался трансвестит по имени Карамелька. И только в тот момент я заметила, что физиономия танцора кажется мне подозрительно знакомой. Где-то я уже видела эти глаза, это римский нос, эти кокетливо сложенные губы.
Да нет, этого просто не может быть!
И все-таки…
— Вы хотите сказать, что эта Карамелька — и есть мой Геннадий?! — повернувшись к бармену, возопила я.