Символ «мертвая голова»
Шрифт:
Лампы — небольшой и отдаленный город, населен в основном коренными народами Анд, и склеп горнодобытчика стал частью местного фольклора и предметом суеверий. Перед куполом воздвигнут жертвенник-стол. Здесь отмечаются два официальных праздника, провозглашенных в церкви: 12 июля и 16 октября, дата рождения и смерти белона, что имеет определенное сходство с мессой, проводимой во многих костницах на День Всех Душ. За этим престолом расположено небольшое окно, в котором традиционно размещены пять черепов и неофициальные приношения им — конфеты, сигареты и листья коки. Они часто делаются местными жителями, которые полагают, что души мертвых в могиле могут выступать в качестве посредников в их жизни, предоставлять им услуги или облегчить страдания.
Среди прочих перуанских оссуариев
Одним из городов Европы, где почитание останков людей пользовалось большой популярностью, был Неаполь. Это одно из характерных мест, где взаимодействие между мирами живых и мертвых выражено особенно ярко. Наиболее известное неаполитанское костехранилище — кладбище Фонтанелле (Fontanelle Cemetery), представляет собой систему естественных пещер, где останки сохранены в массовом порядке{256}. К 1500 году здесь было сосредоточено уже множество костей, и на протяжении следующих) столетия их количество значительно возрастает из-за жертв чумы и других эпидемий.
После серии наводнений в XVII в., приведших к размытию пещер, городская администрация приняла решение организовать останки в склепе. С тех пор вокруг него формируется культ почитания мертвых, достигший своего расцвета в XIX в. К тому времени открытое в 1762 году кладбище Cimitero delle 366 Fosse известно как обычное место захоронений жертв чумы{257}. Число 366 употреблено в названии не случайно — оно обозначает количество дней в високосном году. Эта же цифра соответствует количеству чанов с известью, в которые помещались покойники сроком на один год, после чего их кости подлежали перемещению в склеп. Несмотря на столь необычное соседство, кладбище Фонтанелле продолжало существовать как духовный центр, поскольку костница была доступна для прихожан. Черепа устанавливались в стойках или желобах, они выполняли роль передаточных звеньев общения живых с умершими.
В 1872 году по инициативе местного ксендза Гаэтано Барбати жители стали приводить захоронения в порядок. Черепа и кости были каталогизированы, упорядочены и помещены в импровизированные крипты и деревянные склепы. У входа в пещеру построена небольшая церковь Санта-Мария Сантисима-дель-Карминс монашеского ордена кармелитов, фасад храма в греческом стиле был возведен из костей. Стоящий в дверях Спаситель как будто вышел из своего гроба, в конце пещеры был установлен макет Голгофы с пустыми крестами, расположенный над грудой черепов{258}. Люда приходили просить помощи у останков погибших, многие из которых принадлежали нищим, обращаясь к ним за советом в разнообразных личных проблемах, одновременно выражая им свою благодарность посредством молитв и различных приношений{259}.
Между тем кладбищенский склеп стал питательной средой для возникновения различных культов языческого происхождения. Так среди пожилых женщин, особенно вдов, бытовало поверье, что черепа могут отправлять своим благодетельницам послания (например, открыть имена покойников, которым они принадлежали) через сны, прямой разговор, телепатию или при помощи настоящих писем из маленьких листочков бумаги, вложенных в глазницы черепа. Ухаживая за черепами, женщины верили, что между останками и душами мертвецов существует несомненная связь, и поэтому исполняли благородное служение у «брошенных духов». В то же время им посылали просьбы вполне прозаического характера, например найти работу, мужа, исцелиться от бесплодия и даже выиграть в лотерею. Нередко на черепа наносились благодарности, а домики для них отделывались мрамором и щедро украшались цветами и подарками{260}.
Культ почитания останков продолжал существовать вплоть до 1969 года, когда по решению кардинала Неаполя Коррадо Юрси, стремившегося прекратить языческие обряды, пещеры были закрыты для общественного посещения. В начале 2000-х годов их вновь открыли в качестве музея{261}.
В
В Париже находится легендарное кладбище Невинных Младенцев (Cimetiere des Innocents), территория которого был освящена пригоршнями пыли, доставленной из Святой земли. С этого момента все близлежащие церковные приходы, больницы и морги начали доставлять сюда покойников для погребений в освященной земле. По причине большого количества захоронений, в том числе во время эпидемий, большинство останков были просто погребены в крупных массовых захоронениях, открытых карьерах{262}. Земли не хватало, и было устроено восемьдесят открытых арок для хранения эксгумированных останков по всему периметру основания кладбища. Под аркадами были помещены стихотворные надписи в стиле memento mori. На возведение этих склепов пожертвовал деньги среди прочих и маршал де Бусико{263}.
Это кладбище также получило известность благодаря уникальному изображению пляски смерти — созданным в 1424 году фрескам, покрывавшим стены галереи (произведение искусства погибло в XVTI в. вместе с обрушившейся галереей). В XVI в. на кладбище была установлена большая статуя смерти{264}, в дополнение к сотням тысяч костей. Для убедительности посетителей, что смерть действительно неизбежна, вдоль аркады костных останков была написана большая картина «Танец смерти» (Danse macabre). Всесилие смерти было представлено и творением знаменитого скульптора-маньериста Жермена Пилона, в том числе знаменитой резьбой, посвященной разлагающимся трупам. Считается шедевром погребального искусства алебастровый рисунок с девизом: «Ни один смертный не может убежать от меня: всем суждено стать пищей для червей», хранящийся в склепе часовни Пресвятой Девы{265}. Парижане собирались на этом кладбище не только для участия в погребальных обрядах, но и чтобы послушать уличных проповедников{266}.
Местные жители жаловались на антисанитарию и миазмы, исходящие от тлеющих человеческих останков. В 1785 году была сформирована комиссия, чтобы приступить к удалению с кладбища останков примерно 2 млн. человек{267}. Из гигиенических соображений и для сохранения персональной памяти о каждом покойном эдиктом Сен-Югу 1804 года Наполеон предписал погребение мертвых в отдельных могилах на огороженных территориях за городом{268}.
Решение проблемы переноса останков с кладбища Невинных Младенцев предложил генерал-лейтенант милиции Александр Ленуа, а именно сохранить кости в огромной сети бывших каменных карьеров протяженностью 170 миль (280 км) в туннелях под Парижем. Генерал-инспектору карьеров Карлу-Акселю Гуиллаумоту было поручено организовать места для захоронений в подземных ходах. Он выбрал карьеры в Монсури. Официальное название реликвария было «Ossuaire General de Paris», но городские жители захотели подобрать менее официальное прозвище. В итоге было выбрано «aucombes»{269}. 7 апреля 1786 года секции туннеля были освящены, начался перенос останков. После завершения городские власти решили продолжить этот процесс заполнением помещений с других местных кладбищ в течение 1870—1880-х годов{270}. В результате был сформирован крупнейший в мире склеп, содержащий останки примерно 6 миллионов человек, в числе которых, предположительно, такие знаменитые французы, как Монтескье, Паскаль и Рабле{271}.