Символ «мертвая голова»

Неподкосов Сергей Николаевич

Реконструкция 1990-х годов привела к воссозданию впечатляющего оссуария в Эггенбурге, Австрия. Оригинальный склеп в романском стиле, расположенный в нижней части часовни Святого Михаила в колодце на глубине 6 м, был закрыт в конце XVIII в. К началу XX в. он представлял собой полусгнившее, частично разрушенное сооружение^{296}. Восстановлению костницы положили начало раскопки 1970-х годов под руководством антропологов из университета Вены. В 1992 году останки были возвращены на место и организована группа во главе с местным историком и врачом Генрихом Рейнхартом. Сложный дизайн восстановленного склепа — строго современное изобретение. Длинные, изогнутые вдоль стены кости сливаются в изображение христианской

монограммы «IHS». На стенах выложены импровизированные башни из костей с черепами в нишах. Поскольку посетители могут смотреть на оссуарий исключительно сверху, пол был оформлен костями, расположенными в виде шаблона из больших глаз с грудой черепов, смотрящих в сторону зрителя.

Среди всех проектов выделяется самая крупная реконструкция склепа в чешском Брно, которая ведется с 2001 года. В археологических исследованиях под главной городской площадью обнаружен огромный оссуарий из трех помещений шириной 25 м, принадлежащий близлежащей церкви Св. Иакова. В 1784 году одноименное кладбище было закрыто указом императора Иосифа II, запрещавшего захоронения на городской территории. Эксгумированные останки около 50 000 человек, датируемые XVII — XVIII вв., были перенесены в склеп^{297}. Первоначально их аккуратно сложили вдоль стен, но, как только за костницей перестало вестись наблюдение, вода просочилась в проходы, вызывая разрушение конструкций. Она смешалась с землей, в результате чего оригинальная структура оссуария оказалась полностью погруженной в грязь.

По окраске останков ученые смогли определить, от каких болезней умерли их покойные владельцы. Часть костей имеет желтый оттенок (притом что они никогда не подвергались воздействию солнечного света), что означает смерть от холеры, красный оттенок — от чумы.

Восстановительные работы с целью открыть склеп для общественности в качестве туристического объекта начались несколько лет назад^{298}.

На современном этапе существует проблема сбережения останков в костницах, которые принимают большое количество туристов, как, например, в Эворе (Португалия) — одном из наиболее посещаемых оссуариев в Европе (свыше 150 000 человек в год). Многие посетители наносят на черепа надписи, нередко врезая их прямо в кость.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ.

СИМВОЛ ЧЕРЕПА В ВОСТОЧНЫХ РЕЛИГИЯХ

Восточные религии, не признавая никакой ценности ни земной жизни, ни человека, в этом мире видят только зло. Поэтому такие религиозные практики, как индуизм, буддизм и подобные им, провозглашают, что смерть — это освобождение от зла и всевозможных страданий^{299}.

На Востоке череп рассматривался как вместилище духа, жизненной энергии и интеллекта^{300}.

С конца VII и до первой половины X в. существовало государство Бохай, включавшее в себя часть территории современного Приморского края и Северо-Восточного Китая (Маньчжурии), а также Северную Корею. Оно было создано древними тунгусоязычными племенами мукри (уцзи) и мохэ и играло в истории средневековых государственных родоплеменных объединений Дальнего Востока и Центральной Азии весьма заметную положительную роль. Историки выделяют по крайней мере три вида религиозных воззрений бохайцев — буддизм, несторианство и шаманизм^{301}.

К изделиям шаманского культа относится найденная на Дальнем Востоке каменная личина-череп. Загадочная находка имеет форму перевернутого основанием вверх трапециевидного бруска высотой 8,5 см. По одной из версий, изображение на личине-черепе розетки и косого креста символизировало солнце или огонь с их очистительным светом, а следы красной краски на ее тыльной стороне имитировали жертвенную кровь, что предполагало использование личины в ритуальных целях. В пользу этого говорит и наличие следов копоти

над глазницами, в которые, по всей видимости, вставлялись пропитанные жиром толстые фитили и поджигались с целью отпугивания огнем злых духов.

Очевидно, в данном случае имеет место своеобразное проявление культа черепов, который еще сравнительно недавно был распространен среди нанайцев. Череп считался вместилищем души покойного, если она по каким-либо причинам не могла попасть в буни, т.е. находящийся под землей загробный мир. В таких случаях черепа наиболее почитаемых нанайцев хранились в больших керамических сосудах, на дне которых из осоки сооружалось специальное гнездо. Стоит упомянуть и об изображении птицы на тыльной стороне личины-черепа. Согласно широко распространенному в прошлом среди народов мира представлению, человеческая душа мыслилась в виде птицы, которая вскоре после смерти человека покидала его телесную оболочку и улетала в царство душ. Новым местом ее обитания становилось росшее там огромное родовое дерево. Впоследствии эта птица-душа спускалась на землю, попадала в лоно женщины и в виде новорожденного вновь воплощалась в человеке^{302}.

Это мнение не только подтверждает существование причинной связи между культом черепов и птиц, но и позволяет расширить представления о религиозном мировоззрении бохайцев. Становится очевидным, что это племя, как, впрочем, и их преемники в лице чжурчжэней, представляли душу человека в виде мифической птицы, постоянным местом обитания которой при жизни человека и даже спустя некоторое время после его смерти считался череп. Этим объясняется тот факт, почему для черепа почитаемых родичей сооружалось некое подобие гнезда. Вскоре после смерти человека его душа в виде птицы, выбравшись из черепа, улетала в царство душ. Подобный культ имел место у народов Индонезии, Полинезии и Меланезии, у которых череп также считался вместилищем души умершего и носителем его таинственной духовной силы. В связи с этим черепа помещались в специальные хранилища и извлекались оттуда для исполнения некоторых ритуальных обрядов. При этом вместо черепов во время отправления ритуалов нередко употреблялись различные их имитации, как в случае с упомянутой каменной личиной-черепом.

О существовании у бохайцев культа черепов свидетельствует и другая археологическая находка на территории их стоянки — керамический брелок в виде объемного изображения «мертвой головы».

Важное значение придается символике смерти в тибетском буддизме. В тибетской традиции по линии Карма Па (черная корона) существовала сложная многоступенчатая медитация на человеческие кости, которая позволяла человеку преодолеть страх смерти, не забывая при этом о бренности жизни^{303}.

Несмотря на свою шаманистскую структуру, опасные медитации тибетских монахов наполнены особым духовным содержанием и преследуют высокую цель. Практикуемое шаманами экстатическое «созерцание своего скелета» помогает ламам осознать нереальность мира и собственного «я». Во время медитации монах обязан представить себя самого в виде «белого, сияющего огромного скелета, из которого вырывается пламя, столь могучее, что заполняет собой всю Пустоту Вселенной»^{304}. Согласно поверьям, смерть праведника (йогина) сопровождается исходом «души» из его темени в виде луча света и уходом ввысь сквозь «Небесный Дымоход»^{305}. Простым смертным ламы вскрывали череп, таким образом помогая их душе освободиться. Во время агонии лама начинает читать умирающему «Bardo Tho'dol» («Тибетскую книгу мертвых») и продолжает чтение в течение нескольких дней после его кончины. Лама предупреждает человека, что он будет внезапно разбужен ослепительным светом, что символизирует встречу со своим истинным «я» (которое есть одновременно и высшая реальность). Книга увещевает: «Не пугайся, не приходи в ужас; это блеск твоего собственного Сознания»^{306}.