Символ веры третьего тысячелетия
Шрифт:
Ее ярость выдохлась. Ну как можно злиться на человека, лицо которого так светло!
– Да, – промолвила она грустно. – Я понимаю, Джошуа. Я верю, что вы правы.
Этим она и сразила Кристиана. Ведь он приготовился к ссоре, перепоясал чресла свои для битвы, и теперь не знал, что сказать. Восхищенный, он подхватил ее и завальсировал по комнате, держа ее на руках, и хрипло смеясь в ответ на ее визги и попытки освободиться. И тут явилась Мама. То-то радости было Маме: как же, они снова вместе и снова нет между ними вражды!
Появление матери отрезвило Кристиана и он тут же поставил Джудит на ноги.
– Я праздную победу, – объяснил он смущенно. – Я победил, Мама. И собираюсь прямо сейчас прогуляться по городу.
– О, Боже! – Мама как стояла, так и села.
– Но я не настаиваю, чтобы вы с Джудит меня сопровождали, – успокоил он.
Карриол попыталась перейти в контрнаступление:
– Ладно, Джошуа, ладно. Но без радио и телевидения не обойтись. Согласитесь хотя бы до телестудии доезжать на машине – путь ведь, как правило, неблизкий.
– Нет-нет, только пешком. Машина – это не для меня.
– Ну, будьте же реалистом. Мы разъезжаем уже пять недель, а впереди еще по меньшей мере десять. И здесь, и там, и у черта на куличках – всюду вас ждут люди. Нужно выдерживать высокий темп и побыстрее завершить поездку – иначе мы просто не выдержим, сил не хватит. Если бы вы знали, какого труда стоит мне влиять на Вашингтон… – она не закончила, пораженная собственной нескромностью.
Но он этого даже не заметил.
– Еще раз говорю – я не считаю эту поездку рекламным турне. Это – дело всей моей жизни. То, ради чего я родился. Раз уж меня выманили из Холломана и лишили дома – вся моя жизнь теперь в этом! Я-то думал, вы поняли.
– Конечно, понимаю, – сказала она, лишь бы он успокоился, и даже не заметила, как переменился он с того дня, когда Мама преподнесла ему сногсшибательные новости из Холломана. – Вы правы, Джошуа. Правы – вы. Так, – она сжала виски, – подождите, ни слова больше. Дайте мне подумать. Мне надо подумать…
Она уселась, все еще сжимая виски.
– Значит, так. Мы в Литтл-Рок. На север ехать нельзя – зима слишком сурова. Поедем на юг. Несколько городков в Арканзасе, затем Техас, Нью-Мексико, Аризона и Калифорния. Скажем, недель двенадцать, не больше. Будем проводить в каждом городе не день, а два: можете гулять, сколь угодно, по улицам. Без особой спешки. А потом потеплеет, и двинемся на север. Это ему не понравилось:
– Нет, Джудит, не выйдет. На север надо ехать зимой. Тем, кто остался на севере, мы нужны больше, чем южанам – хоть коренным, хоть недавним переселенцам. Джудит, северные города еще не вымерли. Но теперь, когда правительство приняло решение, что люди будут переезжать на юг не на четыре месяца, а на шесть, эти города непременно вымрут. Люди там понимают, к чему идет дело. Они заждались правдивых слов. Они охвачены страхом, чувствуют, что земля уходит из-под ног… Им понадобится изрядное мужество. А вы говорите – юг. Либо север – либо турне конец. Рождество встретим в Чикаго. Новый год… ну, в Миннеаполисе. Или в Омахе.
– Джошуа Кристиан, вы сошли с ума, – торжественно возвестила Карриол. – На север вам нельзя. Вы там просто умрете. Простудитесь и умрете.
Мама поддержала ее, как могла: слезами и причитаниями. Но он был глух и к логическим доводам, которыми пыталась воспользоваться Джудит, и к слезам матери: либо север – либо турне конец.
И им пришлось отправляться из Литтл-Рок на Север. Такой зимы никто из них еще не видел. Снег лежал даже на побережье; города замело: по снежной буре в неделю. Бураны не останавливали его. Цинциннати, Индианополис, Форт-Уэйн. Он был прав: люди выходили встречать его и шли вместе с ним по заметенным улицам. Карриол и Мама поначалу отважно пытались не отставать. Но им это оказалось не по силам. И пока он в окружении восторженных северян мерил шагами улицу за улицей, они ехали следом в машине – если удавалось проехать через сугробы. Если же нет, ждали его в отеле. Вязали, болтали, читали и ждали.
В новом графике поездки пришлось отвести на каждый город не два дня, а три. Если бы не беспокойство за Джошуа, Карриол и Мама могли бы быть довольны: и засыпать не приходилось каждый раз на новом месте, и поспать удавалось подольше. Доволен был и пилот Билли: у него оставалось больше времени, чтобы подготовить свою «птичку» к очередному перелету.
Кристиан подбирался все ближе к берегам озера Мичиган. Внешне он изменился: выцветший твидовый пиджак получил отставку, теперь Джошуа одевался, как полярник. По улицам он ходил очень быстро. Сопровождать себя разрешал партии из двадцати человек не более. Пройдя вместе с ним ярдов двести, первая партия сворачивала в сторону, ей на смену заступала другая. Местные власти заботливо готовили для доктора трассу, расчищая снежные заносы. Да тут еще метели утихли. В результате он вообразил, что условия тут просто райские. И объявил, что отныне намерен обходиться вовсе без вертолета.
– Буду ходить из города в город пешком, – сказал он.
– Господи, нет! – закричала Карриол. – Ты просто замерзнешь! А если попадешь в метель? Пожалуйста, Джошуа, прошу: капельку благоразумия…
– Я пойду.
– Нет.
Крик Карриол донесся до Мамы. Она робко заглянула к ним – так, чтобы в случае чего быстренько отступать к себе.
– Знаете, что надумал этот идиот? – бросилась к ней Джудит. – Хочет пешком идти в Гэри. А если метель? Мама, неужели у вашего сына не осталось ни капли здравого смысла? Поговорите с ним вы, я сдаюсь.
Но Мама говорить не смогла.
Перед ее глазами тут же возникло видение: закоченевшее тело ее мужа. Будто не много лет назад, а только вчера ее вызвали в Буффало, чтобы среди множества тел в городских моргах опознать того, кто был ее супругом, ее Джо. Только теперь она ищет уже не Джо, а Джошуа. Ходить от трупа к трупу, ужасаться, надеяться, отчаиваться… Она зашлась в истерике, подвывая, мечась по комнате, натыкаясь на стулья и расшвыривая их, колотя кулаками по стенам. Карриол и Джошуа стояли, растерянные, не в силах ее усмирить.
– Из города в город – на вертолете, – резко сказал Кристиан и заперся в ванной.
«И на этом спасибо» – подумала Карриол. И еще: «Все, что ни делается, к лучшему, как учит доктор Кристиан. Спасибо. Мама.»
Между тем, дело приняло серьезный оборот: Маму они погрузили в вертолет в почти бессознательном состоянии. В чужом городе да еще в такую погоду найти врача было непросто. Оставалось надеяться, что все само образуется. Когда Билли доставил Маму в Гэри, она уже могла говорить, только поминутно всхлипывала и то и дело разражалась рыданиями.