Синдикат-2. ГПУ против Савинкова
Шрифт:
«Офицеры снабжаются николаевской валютой и документами и получают задание устроиться на советскую службу в каком угодно городе и известить своими средствами Савинкова о своем местонахождении. Учитывая усталость контрреволюционного офицерства от гражданской войны и желание вернуться на родину, Савинков рассчитывает, что лишь небольшая часть (20–30 %) его действительно будет активно работать против Советской власти, остальные же просто стремятся вернуться так или иначе на родину и активного участия в подготовке восстаний принимать не будут; в случае же переворота в первую очередь встанут на сторону восставших. Считаясь с возможностью легких провалов своей военной организации, Савинков употребляет весьма конспиративный прием при крупной организационной работе, именно не связывает пока посланных людей между собою, рассчитывая связать между собою в первую очередь лишь тех, которые пришлют лучшие донесения и которые таким образом будут несколько проверены» [29] .
29
ЦА
Для того чтобы обнаружить бывших офицеров, посланных Савинковым в Советскую Россию, органам ВЧК предлагалось тщательно следить за всеми вновь прибывающими якобы из плена или в отпуск от военной службы бывшими офицерами. Учитывая, что савинковцы при переходе фронта из Польши получали подлинные документы из числа отобранных пленных красноармейцев и служащих, необходимо было очень тщательно проверять всех, предъявляющих какие-либо документы Западного фронта Красной армии от мая до сентября 1920 г. Предлагалось следить за перепиской бывших офицеров в Польшу [30] .
30
ЦА ФСБ России. Ф. 66. Оп. 1. Д. 104. Л. 167 об.
15 мая 1921 г. резидент ВЧК в Польше сообщил, что его сведения о количестве остатков белой армии на территории Польши после проверки подтвердились. Вся эта масса людей разбросана по всей Польше и в большинстве своем заключена в лагерях на положении интернированных. Составной их элемент по большей части аполитичный. У большинства большое желание выехать в Россию. Многие уже примирились с советской властью, и только страх перед наказаниями и репрессиями удерживали их в Польше.
Резидент сообщил также, что в последнее время в Варшаву начали приезжать офицеры врангелевской армии, которых помещали в бараках. Их моральное и материальное положение было очень скверно, жили на скудные пособия, выдаваемые здешней организацией белых, работы никакой получить не могли, вследствие этого вели жалкое существование. Из всей этой массы агенты Савинкова вербовали людей для своих подпольных работ в России и на Украине, но находили немногих. В противовес этой низшей категории эмигрантов высшие и привилегированные круги жили очень хорошо, в средствах не нуждались. Балахович, например, за один обед, устраиваемый в своем кругу, платил по шестьсот тысяч марок. Идейного элемента почти не было, за исключением Савинкова и пары лиц около него.
По словам резидента, Савинков стоял во главе Русского политического комитета в Польше, являясь его вдохновителем. Он исполнял все его дипломатические функции. Его брат, Виктор Викторович, руководил всей контрразведкой и техникой комитета.
«Центральное управление контрразведки Савинкова находится в Варшаве в гостинице «Брюль» и имеет свой отдел в нейтральной зоне около станции Охотниково, в местечке Рокитно. Отделом этим управляют Богинский и Янковский. Последний является комендантом всей нейтральной зоны. Вербовочное бюро и общежитие контрразведки находится в Варшаве по Хлодной улице, дом № 4, квартира № 14. Заведующим вербовочным пунктом является Авасюк, бывший капитан-артиллерист, киевлянин, проживает по Дикой улице. Кроме того, в Киеве имеется некий Стойкин, председатель Высшей военной инспекции, который работает для Савинкова. Видными, активными работниками Савинкова являются некий атаман Ангел, проживающий в Варшаве по Электоральной улице, дом № 17, и Кругликовский. Ангел ведет работу по направлению Чернигова. В Варшаве, на Праге [район Варшавы], имеется Русский комитет по оказанию помощи эмигрантам. Видными участниками в этом деле являются Любимова, как представительница Красного Креста, и князь Мещерский, заведующий Русским комитетом монархической организации. Савинковские агенты занимаются усиленной вербовкой людей для своих целей, которых концентрируют в Калише и Тарнове, а потом через Румынию с высадкой в Одессе отправляют в Россию. В нейтральной зоне в распоряжении Савинкова имеется около тысячи вооруженных людей и в других пунктах и лагерях всего около семи тысяч человек. Практикуется ими также посылка своих людей в наши красноармейские части под видом 24 бывших военнопленных. Документы для них берутся от умерших наших красноармейцев или пропавших. В этом деле провала не боятся, так как знают, что в России произошли крупные перегруппировки наших частей и кроме того имеют сведения, что возвращающихся наших пленных, если они не подходят под категорию отпускаемых в бессрочный отпуск, направляют в ближайший военный округ или губвоенкомат для дальнейшего направления в часть данного округа. Кроме означенного способа отправки своих агентов савинковская организация посылает их совершенно нелегально через нейтральную зону в направлении Ровно, через местечко Славуны, и в направлении Сарны, через Охотниково. В таком случае агентам выдаются бумаги беженцев, которые выдает некий Неклюдов, служащий в райкоэваке в г. Коростене» [31] .
31
ЦА ФСБ России. Ф. 1. Оп. 5. Д. 273. Л. 10–11.
В это время были отправлены через границу на территорию России следующие лица: атаман Хведощеня (псевдоним «Креститель») и Ясинский — в Слуцкий уезд, атаман Монич и Голодок Прохор — в Борисовский уезд, атаман Гаврилов — в Бобруйский уезд. С Хведощеней и Ясинским направлялись два солдата, с Гавриловым один солдат. Всего было отправлено 8 человек. Отправлены они были через 2-й отдел 2-й армии (г. Лида).
«Ежедневно из лагерей, в которых интернирована армия генерала Балаховича, маленькими партиями до 5—10 человек отправляются группы в Лунинец и Несвиж, где их размещают по окрестным деревням.
Борис Савинков не хочет войны с генералом Балаховичем и для этого прислал к нему своего представителя. Савинков имеет деньги, а не имеет людей; Балахович имеет людей, но не имеет денег. Обещано материальное содействие и признание независимости Белоруссии, но за это Балахович обязан помогать Савинкову по делу освобождения России от большевиков. Ответа Балахович пока не дал. Результат переговоров будет известен через некоторое время.
Председатель белорусской войсковой комиссии майор Якубецкий входит в соглашение с председателем Белорусского политического комитета полковником Адамовичем. Белорусский батальон, который находится в Лодзи, при войсковой комиссии, будет мало-помалу переведен в распоряжение Дергача.
В «Начальном Довудстве» поручик Воевудский работает при организации Балаховича.
Контрразведывательные посты: 1)Лунинец, 15 человек, начальник — атаман Дергач, он же Адамович. Подчиняется 2-му отделу 2-й армии — капитану Мееру. 2) Несвиж. Кроме штаба имеется контрразведывательный пункт. Начальником его является Грач. Имеется 10 человек. 3) Ганцевичи — 10 человек. 4) Гриневичи — 5 человек. Все они подчинены Дергачу. В Гриневичах связь с атаманом.
Хведощеня имеет связь через курьеров и через пост с русской стороны в Микашевичах, на хуторе Базыля через его жителей.
Связь с атаманом Моничем имеется в Докшицах Борисовского уезда — дом священника» [32] .
Для того чтобы чем-то занять свои войска, 16 мая 1921 г. Савинков обращается к адъютанту Пилсудского полковнику графу Довойно-Сологубу с просьбой разрешить несение пограничной службы в составе польских войск частям регулярной кавалерии белогвардейских войск.
«Вы изволили известить меня в субботу 14-го сего мая, что предложение о разрешении казачьим частям нести пограничную службу в составе польских войск, а также предложение о разрешении вольных работ для остальных интернированных бывших русских армий не встречают препятствий со стороны подлежащих польских властей. Позвольте поблагодарить Вас за содействие, оказанное Вами в решении этих трудных и сложных вопросов, и просить Вас не отказать возбудить ходатайство о разрешении несения пограничной службы в составе польских войск кроме казачьих частей еще и частям регулярной кавалерии (гусарскому бывшей армии генерала Булак-Балаховича полку и конному бывшей 3-ьей русской армии)» [33] .
32
ЦА ФСБ России. Ф. 1. Оп. 5. Д. 273. Л. 14–15.
33
ЦА ФСБ России. Ф. 1. Оп. 5. Д. 273. Л. 65.
18 мая 1921 г. с такой же просьбой он обращается к вице-министру иностранных дел Польши Домбровскому по вопросу о предполагаемом принятии интернированных казаков на польскую службу.
«В настоящее время на территории Польши интернировано около 3500 донских, кубанских, уральских, оренбургских казаков, расположенных в лагерях под Островом Ломжинским и в Рожанах.
Из них сформирована дивизия 2-х-бригадного состава с дивизионной артиллерией 2-х-батарейного состава и отдельный сводный дивизион (Кубанско-Астраханский). В эту группу должны быть влиты на общих основаниях казаки есаула Яковлева, около 900 человек. Они пойдут на пополнение частей, и численный состав дивизии дойдет до 4500 шашек» [34] .
34
ЦА ФСБ России. Ф. 1. Оп. 5. Д. 273. Л. 65.
Савинков представил следующие свои соображения:
«Переход на польскую службу для казаков несомненно желателен, но при соблюдении следующих условий:
1) В случае войны между Польшей и соседними государствами казачьи части не могут быть принуждены воевать, кроме как с Германией и большевиками.
2) В случае переворота в России казачьи части имеют быть возвращены на родину на конях, с вооружением и при содействии польских властей.
3) Признавая, что высшее командование по мотивам государственной целесообразности должно быть польским, то есть начальник дивизии и командиры бригад назначены польским военным министерством, а также и офицеры соответствующих штабов, но командиры полков, дивизионов, сотен и батарей должны быть обязательно из казаков-офицеров.