Синдикат ликвидаторов 3
Шрифт:
В глубине гаража, стоял с кое-где проржавевшим до дыр кузовом, Уазик.
– Мы что, на этом поедем? – спросила Настя с разочарованными нотками в голосе. – Я же тут весь свой гардероб измажу.
– Не переживай, я на сиденье целлофановую пленку постелил, не измажешься, – упокоил её Леонид. – А на другой машине, на тот берег на который мы поедем, не доберёшься. Туда только на таком вот внедорожнике и можно доехать.
– А он доедет вообще? – засомневалась Настя.
– Этот, доедет. Он только с виду дряхлый, а нутро у него я в прошлом году, всё перебрал.
– А куда ехать-то? Далеко? – поинтересовалась Настя.
– Ехать далеко, в село Казанак, но тебе не всё ли равно? Таких денег ты на своём рынке и за три года не заработаешь, – ответил Гурский с улыбкой.
– Да так-то да, мне всё равно, но нужно было тогда и шмотки ещё какие-нибудь по проще прикупить, а эти в пакет сложить, – поморщилась Настя усаживаясь на скользкий целлофан.
«Лёня был доволен. Пока, всё шло очень даже хорошо. Жертва сама села в его машину и согласилась поехать на место. Честно говоря, он думал, что всё будет гораздо сложнее и женщину придётся везти на место связанной, а это очень рискованно. Дорога длинная и произойти может всякое.
***
«Дорога Настю уже основательно утомила, слишком далеко пришлось ехать, на самую окраину Новосибирской области, в Краснозёрский район.
Ей хотелось поскорей получить обещанные деньги и загулять на квартире у своего мужика на целую неделю. А может даже и не у него, а у Нинки с рынка, там и компания повеселее и по больше. Пусть посмотрят на её новый наряд, на то, что у ней имеются денежки и позавидуют…»
– Долго ещё ехать? Может где-нибудь на другом берегу посидим, вон мы сколько речек разных уже проехали…
– Нет, на другом нельзя. Нужно там, где нужно… Скоро доедем.
УАЗик свернул с дороги и раскачиваясь из стороны в сторону на колдобинах, поехал прямо по заросшему полю в сторону видневшегося неподалёку березового околка.
– Ты же говорил, что мы на берег поедем…
Настя вышла из машины и оглядевшись по сторонам, не увидела поблизости никакой реки.
– Да ладно, передумал я… Ты права, до берега ещё ехать и ехать… Действительно, чего тянуть? Давай, помогай, доставай из машины сумку с водкой, закуску, а я сейчас место подготовлю.
Гурский достал из багажника рулон с целлофановой пленкой и отмотав приличный кусок, расстелил его на траве.
Ну вот, и стол и ложе для пикника готовы, можно приступать к трапезе.
– Садись, – показал он Насте на расстеленный целлофан.
– Ты пей, на меня не смотри, я же за рулем, – подал Леонид девушке бутерброд с чёрной икрой и наполненный до краев, стакан с водкой.
– Ну и чё, что за рулем? Тут бухла нам с тобой дня на три хватит, или ты чё, сегодня уже и обратно собрался, что ли?
– Я с тобой за компанию, сок выпью. А ты давай, налегай на водку, коньяк, закуску. Может не придётся тебе больше вот так, душевно посидеть. Живи как в последний раз, бери от жизни сегодня всё, что сможешь.
– Ты меня пугаешь. Но я, впрочем, всегда только так и живу. Ладно, не хочешь мне компанию составить, не надо, буду веселиться одна.
Примерно через час, Настя уже лыка не вязала и несла всякую чушь, но вырубаться пока не собиралась.
– Ты это, чё меня сюда в такую даль привёз-то? Смотреть на меня красивую, что ли? Ты давай, не стесняйся, делай дело, давай мне обещанные бабки и поехали обратно…
– Да не торопись, выпей вон ещё, лучше, – наполнил опустевший стакан водкой Гурский и подал его Насте.
– Нет, ты мне сначала бабки мои отдай, – нахмурилась Настя, стараясь сфокусировать взгляд на расплывающемся лице Леонида.
Он открыл бумажник, отсчитал из него двадцать пять тысяч и бросил на целлофан: «Остальные потом получишь».
Настя сгребла деньги, сунула их в лифчик и выпила.
Постепенно её всё же сморило и откинувшись на спину, она упала и сразу же захрапела.
Гурский поднялся, открыл багажник машины, достал из него скотч, стяжки и маленькую кувалду.
Он заклеил спящей девушке рот и связал ей стяжками руки и ноги, взял в руку кувалду и размахнувшись, со всей силы саданул ей по коленной чашечке.
От боли девушка очнулась и с выпученными глазами, пыталась понять что происходит и подняться, но Леонид придержал ее левой рукой и нанес удар по каленой чашечке второй ноги. Он бил ей по коленям до тех пор, пока они не превратились в кровавое месиво.
Девушка взвыла уже как-то не по-человечески, со звериной, предсмертной тоской в голосе. Гурский прекратил этот вой ударом кувалды по темечку, достал из кармана целлофановый пакет и натянул его девушке на голову.
Пакет очень быстро наполнился кровью и она полилась из него на её одежду и на расстрелянный на траве целлофан.
«Придётся в багажник побольше целлофана постелить, а то вся машина будет в крови. Нужно было поближе к берегу сразу останавливаться, чтобы можно было её там и оставить», – подумал он.
Ни страха от содеянного, ни раскаяния, ни жалости он не испытывал. У него была усталость от сделанной работы и ему оставался лишь ещё один штрих. Нужно было положить тело поближе к воде. Такова была инструкция.
Леонид подождал, пока пройдёт обильное кровотечение и отнёс труп в багажник. Потом он собрал пленку в кучу и развёл над этой кучей костёр.
Озеро было совсем рядом, они не доехали до него всего несколько сотен метров. Но Гурский не торопился. Где-то совсем рядом, было село Казанак которое они объехали стороной по глухому проселку и нужно было дождаться ночи.