Синдикат ликвидаторов 3
Шрифт:
– Ну, так чего ж не выпить-то… Только у меня ещё работы полно, закончить надо, а то ведь не рассчитаются.
– Да ты не переживай, я компенсирую. Деньги у меня есть, – показал Гурский девушке, объемный бумажник.
– Ну, это меняет дело, – сразу сменила тон «красавица». – От работы говорят и кони дохнут.
– И даже трактора ломаются, – поддержал её Гурский.
– Куда пойдём? Можно хоть вон, на лавочке выпить, я сбегаю, – предложила она.
– Да я на машине, за рулем. Шёл вот по рынку, тебя увидел. Поехали куда-нибудь, чтобы мне потом за руль не садиться. Можно у меня в гараже и выпить. Или даже, дома у меня. Я один живу.
Девушка критично оглядела тщедушного, невысокого роста мужичка и подумав, что опасности он не представляет и судя по виду, вроде приличный, не маньяк, согласно кивнула.
То, что после выпивки может последовать известное продолжение, её не смутило, бывало, и не раз, от неё не убудет. А тут, может ещё и деньжатами разживется.
– Ну поехали к тебе, мне без разницы, но только если ночью меня на улицу не выгонишь.
– Не бойся, не выгоню, я не буйный, – упокоил девушку Гурский.
Квартира у Гурского была в октябрьском районе и открыв дверь, он как истинный кавалер, пропустил вперёд даму и даже помог ей снять изрядно поношенную и грязную, джинсовую курточку.
Быстро собрав на стол, он торжественно водрузил на него бутылку водки и пригласил даму, занять наиболее удобное место.
– Тебя как зовут, красавица? – поинтересовался Гурский.
– Настей меня зовут, а тебя?
– Настей? – насторожился Гурский. Воспоминания вдруг нахлынули на него с новой силой.
– Лёня, – почему-то смутившись, ответил он девушке.
Гурский давно уже отвык представляться незнакомым людям просто, по имени, без отчества.
Дядя Леня, а ты случайно, не мент? – поинтересовалась Настя.
– Да какой я тебе, дядя, – ещё больше смутился, Гурский.
– На мою бывшую жену ты очень похожа. Прямо один в один. Она тоже, как и ты, выпить любила и потом, на воду смотреть. Напьётся и уезжает на берег. А я её ищу потом…
– А чё, нормальная значит, у тебя баба была. А куда делась?
– На машине поехала выпившая и разбилась насмерть.
– Давно? – спросила Настя из вежливости.
На самом деле, плевать она хотела на семейные и жизненные трагедии этого мужика. Её больше всего интересовало содержимое поставленных на стол бутылок.
– Поехала как обычно, на берег и не вернулась больше, этой весной, в мае.
– Бросила тебя, значит… Она сейчас там, – повела к потолку глазами Настя, – а ты, здесь…
– Выходит, что так, – согласился Гурский, – но я как могу, ей помогаю.
– Вот это правильно, – одобрила Настя. – Им наша помощь необходима. В церковь сходи и попроси помолиться за неё, чтобы у ней там всё хорошо было. Я где-то читала, что люди не умирают, они просто засыпают и просыпаются в другом мире и ничего о своей прежней жизни не помнят. Но если помнят о них те кто остался в их прежней жизни и помогают им, то тогда они живут в новой жизни счастливо и в достатке. Мне вот, видимо никто не помогает и вообще не помнит.
– Ты не сиди, у нас тут самообслуживание. Бери что есть, ешь, пей, на меня не смотри, я не очень то по этому делу горазд. Это я тебя угостить на стол собрал.
Настя умело, с большим опытом за плечами, открыла бутылку с водкой и налив половину граненого стакана, выдохнув, опрокинула в себя пахнущую спиртом жидкость.
– Фууу. Хорошо пошла, зараза! – восторженно произнесла Настя, и сразу же наполнила стакан ещё раз. – Ну, давай за тебя, Леня. Чтобы у тебя всё было хорошо.
Опрокинув второй стакан, Настя закусила его колбасой и подцепив из положенной на стол Гурским пачки сигарету, чиркнула зажигалкой и с блаженным умиротворением, откинулась на спинку стула.
– Я уже давно водку не пила, всё спирт, да спирт… Был бы ещё спирт настоящий, питьевой, а то ведь, технарь вонючий. Ты вот по бабе своей переживаешь, и наверное думаешь, что это трагедия, что жизнь гавно… А много ты жизни то видел, из окна своей квартиры, или Волги. Начальником наверное где-то трудишься… А моя мамка по синьке в середине девяностых, хату нашу продала и оказались мы с ней на улице. Ты был когда-нибудь на улице, Леня? Не на прогулке, а так, когда без копейки в кармане, и пойти тебе некуда и не к кому?
Настя на минуту задумалась и вдруг рассмеялась.
– Меня распечатали, когда мне двенадцати не исполнилось, а мамке за это бутылку поставили, а мне сникерс купили. И я тогда радовалась этому сникерсу, а сейчас, смотреть на него не могу без омерзения.
– Да не убивайся ты так, всегда можно всё начать сначала, – пожалел её Гурский. – Ты же молодая ещё и симпатичная, тебя в порядок привести, одеть, прическу сделать, маникюр… Мужик, то есть у тебя?
– Есть конечно. Ну, так, сожитель.
– Бухает поди?
– Ну да, как и все. Нормальный вроде, не дерётся. Только мямля, но мне-то, какая разница. У него хата есть, а это главное.
– Он значит дома, а ты с незнакомым мужиком водку пьёшь? – усмехнулся Гурский.
– А ты меня сюда что, мораль читать привёл что ли?
– Да нет конечно. Это я так. Мне всё равно. Но я хотел бы всё-таки сделать тебе подарок.
– Какой ещё подарок? – удивилась Настя.
– Одеть тебя хочу, в порядок привести. Говорю же, на мою жену ты похожа очень, а если приодеть, так и вовсе будешь похожа.