Синдикат
Шрифт:
Ну, что ж, хорошо. С кроватью ничего не поделаешь, но можно отказаться от столика. Хорошо бы заиметь парочку бюро для картотеки, или, может, одно, но со множеством полок, и на нижних полках хранить одежду и тому подобное. Я подумал, что нижнее белье можно хранить под буквой "я". До чего забавно.
Сидя на краю стола, я беззвучно смеялся над собой, когда вдруг заметил телефон.
Черный настенный аппарат, а рядом новенькая телефонная книга Чикаго. Моя еврейская мамочка с боксерским
Я быстро сел за стол и воспользовался аппаратом. Позвонил дяде Льюису в банк Дэйвса. Мы с ним не были особенно близки, но связи не теряли, а я не говорил с ним с тех самых пор, как заварилась вся эта каша. Ну, и решил, что надо позвонить. Подумал еще, что у него, может, есть возможность продать мне пару картотечных бюро оптом.
Я должен был пройти через трех секретарей, прежде чем заполучить его.
– Как ты, Нейт, в порядке? – спросил он очень обеспокоенно. Была уже среда, перестрелка случилась в понедельник, но я точно помнил, что дядя не звонил мне в отель Эйдемса, чтобы выразить свое сочувствие.
– Отлично. Сегодня был допрос, я совершенно чист.
– Как и должно было быть. А за то, что стрелял в этих бандитов, заслуживаешь медали.
– Городское управление выделило мне три сотни баксов. Мне и Миллеру с Лэнгом, всем одинаково. И благодарности... Думаю, это все равно что медаль.
– Ты должен был бы гордиться. А по тону не скажешь...
– А я и не горжусь. Знаешь, я ушел из департамента.
– Знаю, знаю.
– Тоже прочитал в газетах, да?
– Слышал.
Где это дядя мог такое услышать?
– Нейт, – сказал он. – Натан...
Что-то грядет: иначе я был бы только «Нейтом».
– Да, дядя Луи.
– Хотел бы узнать, смогу ли заполучить тебя на ланч завтра?
– Конечно. А кто платит?
– Твой богатый дядюшка. Придешь?
– Да. Где?
– В «Святом Губерте».
– У вас хороший вкус. Богатому дядюшке потом придется отработать солидный счет, если мы туда пойдем...
– Будь там завтра точно в двенадцать.
– Ха! Даже так? Ладно. Вы, босс, мой единственный богатый родственник.
– Оденься поприличнее, Нейт.
– Буду в чистом костюме.
– Я настаиваю на этом. Мы будем обедать не одни.
– А...
– Будет некто, кто хочет с тобой познакомиться.
– И кто это будет?
– Мистер Дэйвс. Генерал.
– Ты что, смеешься надо мной?
– Перестань. Я не шучу.
– Меня хочет увидеть крупнейший банкир Чикаго? Бывший вице-президент Соединенных Штатов встречается с бывшим членом группы по борьбе с карманниками?
– Точно так.
– Но, Бога ради, почему?
– Так я могу на тебя рассчитывать, Натан, ровно в двенадцать?
Опять – «Натан»!
– Конечно, можешь. Черт побери! Может,
– В двенадцать, Натан, – сухо закончил дядя. Я долго сидел, повесив трубку и уставясь на телефон, пытаясь осмыслить услышанное. Но так ничего и не сообразил. Сермэк и Нитти, пожелавшие со мной встретиться, – это одно. А вот Дэйвс – это что-то совсем другое. Я не мог разгадать этот ребус.
Я даже забыл спросить дядю Льюиса о карточных бюро.
Около шести я спустился на улицу, обнаружив, что меня ожидает еще один холодный вечер: было пасмурно, снег растаял, дождило, блестели мокрые тротуары. Хотя Ван-Барен-стрит выглядела сухой, прикрытая надземкой. Скользящие мимо трамваи поминутно закрывали магазин на противоположной стороне улицы – «Рабочие костюмы Бейли». Я прошел к ресторану на углу – это было белое здание с вертикальной вывеской, гласившей: «У БИНИОНА» (написанной белым неоном на черном фоне), а слово «ресторан» – ниже курсивом по горизонтали, черным неоном на белом. Место недешевое, но еда неплохая. Раз уж я пропустил ланч, то решил, что могу позволить себе что-нибудь получше, чем бутерброд из автомата.
На самом-то деле, я не мог это себе позволить: полицейский департамент выплатит мне жалование еще только раз, а потом мне уже придется посягнуть на ту пару тысяч, что я заначил впрок: остаток от маленького наследства, доставшегося от папы, и денег, которые я откладывал на дом, когда мы с Джейни поженимся.
У меня оставалось еще около часа свободного времени, и его надо было как-то убить, чтобы, перескочив надземку, нагрянуть в квартиру Джейни недалеко от Норт-Сайда, так что я снова завернул в заведение Барни.
Барни сидел в кабинке и пил пиво. Увидев меня, он засиял, как надраенная в честь Дня Независимости статуя Свободы.
Я пребывал в некотором смущении, а что бы вы испытывали, стоя перед своим благодетелем, одарившим вас буквально крышей над головой!
– Мог бы, тогда уж, и постельку застелить, ублюдок ты безмозглый, – пробормотал я с кислой миной.
– Да пошел ты, – он был, как всегда, сама любезность.
– Пытался тебе дозвониться в гимнастический зал после обеда, да не застал.
– Я топтал дорожку в Грант-парке.
Обычно я это делаю по утрам, но у меня были дела, а Найен и Уинч настаивают на подобных пробежках, потому что дыхалка – мое слабое место.
– Ну, конечно, дела. Надо было успеть доставить мне раскладную кровать, установить телефон... Только знаешь, ты забыл еще о карточном бюро.
Он пожал плечами:
– Его привезут только завтра.
– Шутишь!
Он не шутил. Я сказал:
– Надеюсь, ты понимаешь, что я за все с тобой рассчитаюсь. Барни кивнул: