Синдром гладиатора
Шрифт:
— Хорошо. Согласен. И что дальше?
— Дальше? — Он пожал плечами. — Нужно что-то предпринять, и тогда возникнет какое-то «дальше». У вас есть три варианта — встать на сторону Паолы, поддержать Кольбиани или же просто скрыться в неизвестном направлении. С моей точки зрения — кстати, она мне кажется наиболее разумной, третий вариант оптимален. А вы уж сами решайте.
— Ну, насчет трех вариантов, это вы загнули. Впрочем, у вас-то их тоже немного, — напомнил я собеседнику. — Ваши бывшие московские хозяева — та же самая мафия. Они, мой отец, американцы, Кольбиани — насколько я понимаю, это одна компания, которую объединяют очень большие деньги. Не могу понять, как именно, но они все связаны между собой.
— А что мы с ним можем сделать? — вполне резонно спросил Дмитриев. — Он будет искать меня там, где будете вы. А кому достанется первая пуля — я не знаю. Вся эта компания, о которой вы только что так красиво говорили, имеет зуб не только на меня. Вы им тоже не нравитесь. Поживем — увидим.
— Доживем — увидим, — машинально поправил я его. За последнее время эта фразочка превратилась в одну из излюбленных. — Значит, будем дружить с синьориной Бономи против всех остальных?
— Придется, — согласился он. — Она очаровательная женщина. Помните это — «Красота спасет мир»?
— Сомневаюсь я, что речь шла именно о синьорине Бономи… — пробормотал я, заводя мотор.
— И куда мы направляемся? — спросил Дмитриев, устраиваясь поудобнее и набрасывая на себя ремень безопасности.
— В гости к синьору Кольбиани, — ответил я.
— А вы знаете, где его искать? — удивился майор.
— Нет. Зато я знаю, где он будет искать меня. Вот там-то мы и встретимся.
В отель мы проникали как заправские злоумышленники. Остановив «Мерседес» на соседней улице, я вооружил Дмитриева автоматом «Узи», оставшимся мне в наследство от покойного синьора Марсано, а сам прихватил полюбившуюся мне клюшку для гольфа. Плюс пистолет, естественно. Беспрепятственно миновав широкие ворота, ведущие в подземный гараж, мы прогулочным шагом добрались до лифта, находящегося в самом конце огромного помещения. Расположение видеокамер я запомнил по первому посещению гаража, и теперь мы шли специальным противолодочным зигзагом, избегая попадать под их бдительные объективы. Терпеть не могу всей этой «гласности».
Поднявшись на лифте до десятого этажа, мы вышли. Дальше нужно было двигаться пешим порядком. Время нам досталось самое что ни на есть неудачное. Утро, половина постояльцев идет на завтрак, другая половина уже возвращается с него, везде шныряют горничные со своими тележками — работать совершенно невозможно.
Первая ласточка встретилась нам на лестнице. Крупный мужчина, одетый, несмотря на жару, в джинсовую куртку и брюки, сидел на лестнице и читал пухлую газету. Мишень — пальчики оближешь. Разве что слепой не попадет. Подмигнув Дмитриеву, я сделал шаг вперед и направил пистолет на любителя утренних новостей. «Ку-ку» — произнес за моей спиной майор. Только тогда этот чудак нас заметил.
Пока я держал его на мушке, Дмитриев осторожно приблизился и задал несколько вопросов. Слава богам, хоть он знает итальянский. Чему-то довольно усмехнувшись, майор выпрямился и спросил у меня:
— Стукнуть синьора? Или вы его… — Он сделал неопределенный жест рукой.
— Стукните, Виталий Борисович, — милостиво разрешил я.
Врезал он ему малограмотно, но сильно. Детинушка рухнул на ступеньки, как подкошенный.
— Ну? И что мы имеем с этой птицы? — спросил я, сгорая от нетерпения.
— Как обычно, — ответил Виталий Борисович. — Жир. Вы были правы. Они приехали ночью и с тех пор ждут вас. Пять человек. Этот, один в холле, и трое в вашем номере. Желаете пройти?
— Непременно. — Я определенно разозлился. Мало того, что я всю ночь лазал по полям, так вот на тебе — у меня гости. Будут битые лица, как пить дать, будут.
Человека в холле мы нейтрализовали тем же способом. Тоже оказался читателем. Италия — страна поголовной грамотности! Смешно, ей-богу… Дмитриев снова выразил готовность «стукнуть» товарища, но я запретил. С ним у меня были связаны большие надежды. Терпеть не могу подставлять свою голову, когда рядом есть чужая. Да еще такая бестолковая. Кроме здоровья, парень ничем не рисковал, наш первый «язык» заверил, что у них есть твердый приказ взять меня живым. Что-то мало бойцов прислал дон Кольбиани. Он меня явно недооценивает. Тесным и сплоченным коллективом мы дошли до дверей моего номера.
— Готов? — шепотом спросил я коллегу. Тот молча кивнул и, распахнув пиджак, вскинул коротенькое дуло автомата.
Я укоризненно покачал головой. Глушителя на «Узи» не было.
— Утро же, майор. Люди спят. А вы шуметь собираетесь…
Дождавшись, пока он пристроит на место автомат и достанет пистолет, я еще раз представил себе вид номера изнутри и сунул пластиковый ключ в прорезь замка.
Резким толчком пропихнув в дверь нашего пленника, я следом за ним влетел в номер. Все произошло именно так, как я и рассчитывал. Разумеется, нас ждали, возня под дверью не прошла незамеченной. Но первый и единственный удар принимающая сторона нанесла по голове своего собственного игрока. За это время я успел двумя выстрелами уложить двоих присутствующих и воткнуть ствол пистолета в нос третьему. Короткая резиновая дубинка со стуком выпала из его рук. Памятуя о прошлых издержках во взаимоотношениях с «языками», этого я бить не стал. А то жди потом, когда он очухается.
— Закройте дверь, майор. И повесьте на ручку табличку. Я не хочу, чтобы нам мешали.
Совместными усилиями нам с Дмитриевым удалось выжать из плененного мафиози следующее: работали мужчины на дона Кольбиани. Мне пришлось несколько раз сделать товарищу очень больно, прежде чем он решился выдавить из себя эту прописную истину. Зато потом все пошло, как по маслу. К сожалению, знал он мало. В Милан прибывали люди с юга. Много людей. Вот-вот должна была начаться война с северными домами. Эту группу инструктировал какой-то Пьетро, человек, по всей видимости, бесконечно далекий от высших эшелонов власти. Но даже он точно знал, что этой ночью меня в отеле не будет. И вернусь я только утром. Кроме меня самого и Виталия Борисовича Дмитриева, о таких деталях моей биографии было известно только синьорине Бономи. Майору я теперь доверял почти полностью. Паоле — тоже. Значит, это кто-то из ее окружения, тот человек, который готовил меня к «американскому походу». Вот интересно… И еще: пленный клятвенно заверял, что самого дона Кольбиани сейчас в Милане нет. На днях намечалась свадьба его сына, проживающего в Риме, и любящий папочка отправился в столицу, Дабы подготовить событие надлежащим образом. Обидно.
Очень расстроившись, я стукнул его чуть сильнее, чем это было необходимо. Проводив глазами рухнувшее тело, я начал собирать вещи. Жить в этом гнезде порока не было никакой возможности. Два трупа и три бесчувственных тела — меня или посадят или убьют. Кто раньше доберется.
— Вам есть, где преклонить голову, майор? — спросил я, тщательно запихивая в портплед все четыре своих костюма. Он в этот момент выходил из туалета и от удивления не сразу вспомнил, что собирался застегнуть ширинку.
— Вы что, опять шутите? У меня теперь вообще ничего нет. Если вы меня бросите…
— Слушайте, у вас же семья в России? Не боитесь? — вспомнил я. Он усмехнулся.
— Ну, положим, у вас «клопы» в номере. Вы же не боитесь?
— Сдохли все «клопы». От воспаления среднего уха. Взгляните, вон штучка на столе. Знакома?
Я кивнул в сторону небольшой коробочки из черного пластика, лежавшей возле телефона. Дмитриев подошел и, внимательно осмотрев, кивнул.
— «Глушилка»? Конкретно такой не видел. Чудо заморской техники?