Синдром Годунова, или Светящийся грим
Шрифт:
И вот баланс ушел в большой минус. Бесцеремонные служащие, ничтоже сумнящееся, сняли со счета положенную сумму, и теперь любезной СМС-кой оповещали хозяйку телефона о временной блокировке ее номера за неуплату...
– Да е...тесь вы башкой об стенку!
– проворчала Наташа.
– До ближайшего терминала тут километров десять!
Она постояла у кровати, не решаясь присесть. Казалось, что, если она подойдет к этому монументальному сооружению, завоет сирена, как в музейном зале, если кто-то перешагивал через заградительные канаты и пытался дотронуться до экспоната...
В комнате было полутемно. Наташа потянула за
*
В дверь вежливо постучали. Даже не спросив "Кто там", Наташа откликнулась: "Да-да!". В комнату вошел мужчина средних лет, в черной "тройке", чем-то очень похожий на Бэрримора из фильма "Собака Баскервилей".
– Здравствуйте, - обернулась Наташа.
– Здравствуйте, Наталья Викторовна, - если "Бэрримора" и удивило зрелище сидящей на подоконнике девушки в носках, то внешне он не подал вида.
– Я Игнатий Петрович, дворецкий. Понравилась ли вам ваша комната?
– Да, нормально, - Наташа спрятала ноги за портьеру, чтобы не бросались в глаза ее теплые синие носки с усатыми мордами на щиколотках.
– Хорошая комната.
– Будут ли у вас какие-либо пожелания, Наталья Викторовна? Кофе? Ланч?
– Кофе, пожалуйста. И еще, подскажите, пожалуйста, где тут ванная комната? Дом такой большой, я боюсь заблудиться.
Дворецкий подошел к одной из портьер, дернул за шнурок, и оказалось, что за ней скрывается еще одна дверь.
– Все приготовлено к вашему приезду, - сообщил он.
– Если пожелаете что-то заменить, позвоните, - он указал на телефон внутридомовой связи.
– Ваши распоряжения - мои заботы.
Уже когда Игнатий Петрович откланялся и вышел, Наташа спохватилась: она же хотела его расспросить, что случилось с Винтерштерном, и почему Вилибалд Яковлевич включил в завещание родственников, которых не видел много лет (а ее с сестрёнками вообще не знал). Как правило, дворецкие знают намного больше, чем говорят...
Наташа решила сначала привести себя в порядок, а потом уже задаться этими вопросами, и слезла с подоконника.
Ванная комната, отделанная в теплых бежевых тонах, по размерам могла бы сойти за танцкласс. Сверкающая ванна с широкими бортиками, джакузи, душевая кабина, шкафчики. Кремовые, под цвет стен и пола, полотенца грелись на сушилке. В стенном шкафу Наташа нашла два халата своего размера - теплый и легкий, и пушистые домашние туфли. "Хорошо приготовились к моему приезду, - думала Наташа, рассматривая содержимое шкафчиков.
– Угадали даже, каким шампунем я пользуюсь. Или расспросили Беллу... Уф! Все-таки дорога меня утомила. Хорошо, что оглашение - только завтра. Сейчас мне нужны ванна и отдых!".
*
Ровно в десять часов утра Наташа толкнула тяжелую дверь из резного дуба и вошла в кабинет. Сегодня она отложила в сторону привычные джинсы и свитер и надела строгий темно-серый костюм с черной водолазкой и туфли на низком каблуке, более соответствующие ситуации, чем кроссовки.
Полутемный кабинет поразил ее своей величиной и великолепием. Изобилие темного дерева, полировки, книжный шкаф, занимающий всю стену от пола до потолка, мраморный камин с канделябрами на доске...
За столом, который был едва ли не больше, чем спальня в прежней Наташиной квартире, восседал Коган, похлопывая по столешнице пухлым конвертом. Увидев играющие на скулах адвоката желваки, Наташа поняла, что до ее прихода Фима успел с кем-то повздорить. Темно-синяя "тройка", белоснежная рубашка, тугой малиновый галстук - "модный питерский лоер" был представителен и величествен, как всегда. Сбоку устроилась Белла в глухой черной водолазке и юбке "карандаш" до колен. Волосы стянуты заколкой на затылке, только несколько прядок выбилось и упало на плечи. Лестрейндж негодующе сверкает глазами исподлобья на кого-то в кабинете.
На козетке у камина восседала молодая женщина, блондинка с точеной фигурой, умело подчеркнутой черным брючным костюмом. Тщательно уложенные волосы, легкий утренний макияж, свежий французский маникюр, аромат "Ангелов и демонов", черные туфли с алыми подошвами - дама выглядела, как манекенщица с обложки модного журнала. Она осторожно, чтобы не помять, держала в руках батистовый платочек с монограммой. В ушах поблескивали аккуратные маленькие сережки с бриллиантами, а на руке - платиновые часики с бриллиантовой крошкой.
Мужчина лет пятидесяти, осанистый седеющий брюнет со смуглым породистым лицом, устроился у книжных полок, лениво перелистывая томик Эдигея, взятый на полке классиков детектива и скучающе скользил глазами поверх строчек.
Еще одна молодая женщина, тоненькая брюнетка с огромными карими глазами и прямыми волосами до лопаток, тоже была в черном брючном костюме, подчеркивающем ее худощавую фигурку. Застывшее лицо брюнетки наводило на мысль о ботоксе и круговых подтяжках.
У камина на медвежьей шкуре забилась куда-то в угол девочка лет 13, невысокая, худенькая, с невиданным в природе ярко-розовым цветом волос. Вся словно из острых углов, с заостренными, торчащими в разные стороны прядками и колючим взглядом.
Блондинка обернулась и изучающе оглядела Наташу с головы до ног. Она сразу отметила ее короткую стрижку, отсутствие косметики и маникюра и туфли на небольшом каблуке. Сухо поздоровавшись, красотка демонстративно отвернулась. Розоволосая девочка исподлобья покосилась на Наташу и устроилась по-турецки спиной ко всем. На ней были розовый свитер и рваные джинсы.
Мужчина отложил книгу и поднялся навстречу Наташе:
– Ба-а, если бы я знал, что вы - ТА САМАЯ Навицкая, прихватил бы с собой пару ваших книг для автографов!
– Конечно, сейчас ведь самое время, - иронически поджала губы блондинка.
– ГематоГена!
Брюнетка поправила узенькой ладошкой прическу и парировала:
– Завидуй молча, Лэтти! Сорри, я опять забыла, какой тираж у "Рассвета любви": 40 экземпляров, или 50?
– Настоящее искусство сейчас никому не нужно в эпоху масс-культа, - не дрогнула Лэтти, - зато всякий ширпотреб расходится миллионными тиражами, и его без конца пиарят, чтобы повысить доходы! Популярен не тот, кто талантлив, а тот, в кого вложили больше денег!