Синдром Кандинского
Шрифт:
Три удара такой силы за один вечер вывели Василия из унылого, пассивного состояния. Желая отомстить, он сообщил жене, что едет к любовнице, но та даже обрадовалась, сказала, что давно знает о её существовании от того же друга.
Не предупредив о приезде, Василий нагрянул к своей возлюбленной в самый неподходящий момент - у неё кто-то был. Его молодая любовница тоже имела самые чудовищные представления о жизни, почерпнутые из тех же глупых книжек, фильмов и рассказов подруг. Она считала, что дарит ему самое драгоценное, чем обладает человек - свое молодое тело, и относительно себя была, конечно, права. Она действительно представляла собою тело без каких-либо признаков чего бы то ни было еще. Девушка требовала за свою любовь довольно большую плату в денежном эквиваленте. Василий давно уже залез в долги, часто перезанимал, чтобы отдать,
Василий потребовал, чтобы девушка впустила его, но возлюбленная устроила ему скандал прямо на лестничной площадке. Она обозвала его старым, облезлым козлом, и Василий догадался, что в данный момент у неё в постели лежит молодой волосатый Єкозелє, скорее всего тот самый друг детства, которого он уже однажды видел в этой квартире.
Весь вечер и всю ночь Василий ходил по городу и думал. Думал он не о работе, не о жене, не о друге и не о любовнице. Он думал о себе, о том, к чему пришел в свои сорок лет и чем он был для этих людей, которые, будто сговорившись, бросили его в один и тот же день. Эти события помогли ему увидеть себя совершенно в ином свете. Василий понял: жизнь потрачена впустую, все эти годы он обманывал себя, и судьба правильно поступила, вывернув наизнанку все, что он считал незыблемым и ценным. Это было пятым и, пожалуй, самым сильным ударом для Василия. Как ни странно, переоценка ценностей укрепила его дух, и он решил, что каждое из этих пяти событий стоит того, чтобы покончить с собой.
– Антон увидел, как Елена Александровна подалась вперед, развел руками в стороны и продолжил свой рассказ: - Впервые в жизни он, может быть, что-то по-настоящему почувствовал. Василия как будто посетил гений, который до сих пор либо совершенно не интересовался своим подопечным, либо не имел возможности себя проявить. В общем, Василий придумал нечто очень оригинальное. Он решил выйти ночью на мост через реку, съесть две упаковки быстродействующего снотворного, привязать к перилам моста слабую веревку, надеть на шею петлю, выстрелить в голову и, упав с большой высоты, утонуть.
Елена Александровна вскрикнула, сильно побледнела и откинулась на спинку стула. Она закатила глаза и начала медленно сползать вниз. Все, кто был в комнате, повскакали со своих мест и кинулись к ней. Антон хотел было помочь, но Александр вклинился между ним и матерью и прошипел:
– Я же говорил тебе, чтобы ты не приходил сюда.
Елену Александровну унесли в спальню, и Антон остался один. Некоторое время он сидел, не зная, что делать: уйти или дождаться каких-нибудь сведений о Елене Александровне. Наконец из спальни вышла Наташа. Она молча села на стул и протянула Антону исписанный лист бумаги.
– Ради Бога, простите меня, я не думал, что этим все кончится, сказал Антон.
– Я совершенно не понимаю, что произошло. Эта дурацкая история...
– Прочти вот это, поймешь, - ответила Наташа.
– Это прощальное письмо папы. Все читать не нужно, оно очень длинное и личное. Начти вот отсюда. Наташа ткнула пальцем в строчку, и Антон начал читать.
Є...Мне не хотелось уходить из этого мира, пошло удавившись, и с синим высунутым языком висеть посреди комнаты, как разделанная коровья туша. Не хотелось заливать комнату кровью, так же пошло вышибив себе мозги пулей. Мне противно было думать о том, как я, будто забеременевшая брошенка, наглотаюсь таблеток и сдохну от слабости в собственной блевотине. Скучным мне казалось и сигануть вниз с десятого этажа, словно сорвавшийся с балкона алкаш. Ну а топиться моряку вообще как-то не пристало. Но собрать все это вместе, убить себя всеми пятью способами одновременно казалось мне верхом смелости. Это был бы не малодушный порыв, не минутная слабость, а сознательный холодный расчет. Но в тот вечер, когда я собирался все это проделать, когда уже были написаны прощальные письма, дети спали, а тебе я сказал, что пойду прогуляюсь, меня посетила сама смерть. Она пришла ко мне в нашу маленькую кухню, и я сразу узнал её. Бледная, с ввалившимися глазами, она села напротив и сказала мне следующее: ЄТы так упорно искал меня, что я пришла сама. Нравлюсь ли я тебе? Нет? Тогда слушай. Ты сюда не просился, но и уйти отсюда по собственному желанию не можешь. Как это ни глупо звучит, здесь, в этом мире, живут только те, кому на роду написано жить. Кому суждено было умереть - умерли, кто должен умереть сегодня умрет сегодня. Давай договоримся: я приду к тебе, когда у тебя не останется ничего, что удерживает человека не этом свете. Когда ты избавишься от всех своих желаний и привязанностейє. Сказав это, она исчезла. Не ушла, а именно исчезла. И вот сейчас это время настало...є
Антон перевернул страницу, но Наташа взяла у него из рук письмо и сказала:
– Все, дальше читать необязательно. Теперь ты понял, почему мама потеряла сознание?
– О Господи!
– закрыв лицо руками, прошептал Антон.
– Кто же знал, что такое может произойти. Это - обычное совпадение. Я выдумал эту историю. Не было у меня никогда никакого знакомого Василия.
Наташа пожала плечами и равнодушно ответила:
– Я знаю. Какая разница, Антон?
– А почему вы не вызовете врача?
– спросил Антон.
– Потому что сюда никто не поедет, - ответила Наташа.
– Это же не Москва. К нам даже дороги нет. Ничего, маме уже лучше. Она пришла в себя.
Антона трясло, словно в лихорадке. Причем недомогание и дрожь появились у него давно, но он приписывал это усталости, а сейчас он вдруг понял, что у него самый настоящий жар.
Узнав, что Елене Александровне лучше, Антон встал, немного помялся и сказал:
– Тогда я пойду. Может, все-таки вызвать врача? Я сбегаю.
– Сказав это, он тут же понял, что как раз сбегать у него не получится. Ему было трудно даже стоять, и он оперся о спинку стула.
– Не надо, - ответила Наташа.
– Это не в первый раз с ней. Саша делает уколы лучше любого Ємясникає из ЄСкоройє, а больше они ничего и не могут.
Из спальни вышла Ниночка. Видно было, что она плакала, и Антон с новой силой ощутил свою вину перед этим семейством. Он ещё раз извинился, пожелал всем спокойной ночи и отправился было к двери, но остановился и сказал:
– Ниночка, можно тебя на минуту?
Ниночка удивленно посмотрела на него и подошла.
– Не ходи завтра с Зурабом в лес, - на ухо прошептал Антон. Нина испуганно посмотрела на него, а он добавил: - И вообще Зураб - сволочь. Будь с ним осторожнее, а лучше пошли его подальше.
– Не дожидаясь вопросов, Антон тихо закрыл за собой дверь и вышел из дома.
На улице Антон почувствовал себя ещё хуже. Жар сменился ознобом, теплый ветер обжигал тело холодом, и оно моментально покрылось гусиной кожей. Антон, как пьяный, наклонился вперед и, едва успевая переставлять ноги, почти побежал в сторону Гагры. Он торопился на вокзал, надеясь успеть сесть на любой из проходящих поездов хотя бы и без билета. Он даже представил себе полутемное, душное купе с постелью на второй полке, мягкое покачивание вагона и перестук колес. Картина была такой яркой и приятной, что Антон совсем позабыл о темном пляже, по которому шел. Неожиданно он споткнулся о камень и упал. Песок, не успев остыть был теплее воздуха, и Антон прижался к нему всем телом, начал подгребать его под себя, чтобы согреться. Он расслабился, и это немного помогло ему - дрожь уменьшилась. Антон впервые задумался, что с ним произошло. Перебрав в уме вынужденное долгое купание ночью, завтрак, сидение на солнце, Антон вспомнил грязную болотную воду, попавшую в шприц. Он прижался щекой к теплому песку, закрыл глаза и подумал, что из этой переделки он вряд ли выплывет, потому что больше бревна не будет. Но это нисколько не напугало его. Наоборот, он подтянул к себе кейс, с трудом сел и после долгих неловких приготовлений сделал себе укол. Через некоторое время он сделал себе второй укол, а затем и третий.
Как он и хотел, в купе был полумрак. Антон лежал на мягкой постели на верхней полке и покачивался вместе с вагоном: вверх-вниз, вправо-влево. Правда, не было слышно перестука колес, поезд шел в абсолютной тишине, словно на резиновых шинах по ковру. В окно светили невероятно крупные звезды, каждая величиной с яблоко.
– Какие огромные, - сказал Антон.
– Да, - ответил ему голос снизу из темноты.
– А что это за поезд? Куда идет?
– спросил Антон, воспользовавшись тем, что сосед по купе не спит.
– В Бардо, - ответили снизу.
– Бардо, Бардо, - забормотал Антон, вспоминая, где слышал это слово. Название вроде бы украинское, - не вспомнив, сказал он.
– Тибетское, - ответил голос.
– Да, кажется, тибетское, - сказал Антон и перевернулся на спину. Глаза его сами собой закрылись. Он вспомнил Елену Александровну, свою последнюю историю и подумал, что, наверно, воспоминание о смерти - это единственное что остается у человека в памяти о прошлой жизни.