Синеглазка или Не будите спящего медведя!

Кувайкова Анна Александровна

– Понял, был не прав! – выставил вперед ладони бритый почти наголо тип и, ухмыльнувшись, показательно обошел меня по дуге, не скрывая, впрочем, похабной улыбки.

Я торопливо заперлась в ванной и уже там, в крохотном помещении, уперлась руками в край раковины, чувствуя, как глаза начинают щипать слезы.

Я устала от всего этого.

Черт побери, я очень устала…

Убирать разбитую пепельницу я уже не пошла, не рискнула, пока третий в их запойной компании оставался в зале. Отца Шута я знала с детства, его

нечего было бояться, а вот данного мужчину я видела впервые.

И потому, прошмыгнув в комнату, закрыла тяжелую деревянную дверь и уже там, заперевшись на щеколду, устало прислонилась к стенке шкафа, стоящего слева от входа. Потирая влажный после умывания холодной водой лоб, машинально осмотрела свою жилплощадь.

Именно свою – папа спал в зале. Мне же досталась комнатка с двумя узкими кроватями, небольшим проходом между ними, ведущем к окну и старым комодом за одной кроватью и письменным столом за другой.

Небогато, конечно, и место мало, но зато здесь чисто, почти тихо и не пахнет табаком. Я жила здесь с бабушкой и, признаться честно, это были далеко не самые лучшие времена.

Она бродила ночами, могла в три часа греметь посудой на кухне, не позволяла выключить лампу, стоящую на комоде у меня в изголовье и постоянно ворчала. А еще готовила ужасную еду, пытаясь сэкономить каждую копейку, бережно хранила все старые вещи и была, можно сказать, педантом. Папины вещи в шкафу в коридоре были разложены по цветам, носки были свернуты по образцу, про остальное и говорить нечего.

И все равно, не смотря на это, бабушка поощряла отцовские пьянки. Ворчала, конечно, но мешать ему не смела.

Не могу сказать, что я ее любила. Да, может это и бессердечно с моей стороны и жестоко, но первым, что я почувствовала, узнав о ее смерти после долгих месяцев разных болячек, было облегчение, а не скорбь…

От размышлений оторвало короткое пиликанье и вибрация в кармане телефона.

Достав обычную раскладушку из кармана, я открыла новой сообщение, прочитала строчку… И телефон выпал из ослабевших пальцев.

Прижимая тыльную сторону ладони ко рту, пытаясь сдержать рвущийся наружу всхлип, медленно осела на пол, желая только одно – стереть из памяти то, что только что прочитала.

– Ариш, – в дверь неожиданно постучал отец. – Ты там?

– Да, пап! – откликнулась, торопливо вытирая сбежавшие по щекам слезы и, подхватив телефон, поднялась. Глубоко вздохнув, пытаясь взять себя в руки, и открыла дверь, впуская родителя. – Что-то случилось?

– Риш, денюжка есть? – неловко помялся папа, проведя рукой по сальным, темным, некогда роскошным волосам. Они были единственным, что я от него унаследовала. – Ты вроде расчет должна была получить…

– Нет, еще не дали, – привычно соврала я, пытаясь улыбнуться.

– Ну соточка? Соточка хотя бы?

– Соточка есть, – вздохнула я. И сама предложила. – Сходить?

– Риша,

ты у меня самая лучшая, – обнял меня отец, вдруг сильно прижимая меня к своей груди, привычно пахнущей сигаретным дымом, потом и машинным маслом. Уткнувшись в болотного цвета кофту, я расклеилась, обнимая родителя за талию… На миг захотелось как в детстве разреветься, все рассказать, и попросить наказать гадких мальчишек, дергающих меня за косички. Да только в детстве меня всегда защищал Шут, а от тех, кто обижал меня сейчас, не способен был оградить уже никто. Над ухом досадливо хмыкнули. – Я плохой отец, да?

– Пап, ты лучший, – отстранившись, улыбнулась я, уже ни капли не привирая. Да, он не идеал. Да, в чем-то он ужасен. Да, я не могу на него положиться и всё-таки… Он мой папа. А потому он и, правда, самый лучший.

– Врешь ты все, Ришка, – меня легонько щелкнули по кончику носа. – А хочешь, я сейчас всех разгоню?

– Разгони, – хмыкнула я, понимая, что последует за этим. Естественно, вечное и незыблемое:

– Сейчас чуток посидим и разгоню. Беги, пока окончательно не стемнело.

Кивнув, я вышла в коридор, машинально обулась и, прихватив ключи, спустилась вниз. Да, было неправильно покупать отцу алкоголь, но… Лучше куплю я сама и что-то приемлемое, чем они пойдут сами и притащат паленую бутылку. Такое бывало уже ни раз и даже не два. Магазин тут, за углом дома, по дороге зайду к Лёшке и утащу его к нам, так спокойней будет. Да и отца своего он заберет в скором времени.

Сегодняшние их посиделки вопрос, к счастью, решаемый. Вот только… Что делать с остальным?

Убедившись в том, что парковка пуста, я вышла из подъезда и неожиданно сама для себя села на лавочку вместо того, чтобы идти дальше. Мысли откровенно путались.

Как выходить из положения, я просто не знала. Бросить универ? И что тогда? Или попробовать перевестись в другой? Конечно, меня предупредили, что делать этого не стоит, да и вряд ли получиться, но попытаться мне же никто не мешает, верно?

Если не выйдет, сбежать с учебы я всегда успею, главное, чтобы было куда сбегать. Но если я лишусь учебы, работа мне тем более станет необходима. На стипендию прожить невозможно, но это хоть какие-то деньги. А без них что?

Решение пришло неожиданно. В конце концов, что мне уже терять?

Достав из кармана телефон и визитку, я быстро набрала номер, не давая себе времени передумать:

– Алло, Алик? Это Арина…

Глава 2.

– Итак, делаем ваши ставки, дамы и господа, – раздалось дурашливое позади меня. – Придет ли на семинар наш милый Сашенька, али нам всем наступит внеочередной пипец?

– Ты реально думаешь, что Сашка нас как-то спасет? – насмешливо посмотрела на сокурсника моя соседка по парте. – Педагогику учить надо было.