Шрифт:
Главное – на Земле!
Вадим Олерис. Пути к совершенству
Многие пути обещают привести к совершенству. Но молчат о том, что предстоит встретить по дороге, и о том, что именно ждет в конце. Поэтому, выбирая путь к совершенству, стоит думать не о пункте назначения, а о самом пути.
Парирование.
Удар.
Уворот.
Капли пота слетели
Парирование.
Поворот.
Удар.
Клинок тальвара запел, столкнувшись со своим близнецом.
Воин повернул запястье, и два лезвия с визгом скользнули друг по другу.
Удар.
Парирование.
Удар.
Ничего лишнего. Каждое движение настолько эффективно, насколько позволяют мускулы. Никакой напыщенности и изящества. Только суть.
Мечник давно оставил в прошлом рисовку и театральность. Пусть воины Феникса позируют в бою и любуются собой и друг другом, если хотят. Пусть эти самовлюбленные герои в пурпуре и золоте сколько угодно кричат о том, что идут по пути совершенства.
Есугея не волнует совершенство.
Ни один из двух воинов, кружащих на площадке, не прибегал к финтам, не стремился запутать противника. Каждое движение клинка либо отводило угрозу, либо стремилось убить. Каждый шаг служил той же цели.
Нет нужды в обмане. Сокол не обманывает зайца, он падает на него стремительной неотвратимой смертью.
Тальвар солнечным лучом упал сверху, но вовремя подставленный клинок отвел удар в сторону и вниз, и тут же сам атакующей гадюкой устремился к чужому горлу, чтобы в свою очередь столкнуться со стальной защитой.
Скорость и точность. Нанеси быстрый безупречный удар в цель – и ничего больше не нужно. Пусть даже противник увидит тот удар, что повергнет его. Он все равно ничего не сможет сделать.
Удар.
Шаг.
Удар.
Нет нужды в совершенстве, если тебе не в чем себя упрекнуть. Достигни того предела, когда поймешь, что не можешь двигаться еще быстрее. Не можешь быть более точным. Достигни границы, у которой не увидишь, куда идти дальше. Достигни отсутствия целей. Достигни горизонта.
Удар и поворот.
Мокрые от пота волосы падали Есугею на лицо, закрывая глаза. Воину это не мешало. В его душе пел ветер великой степи и нес на своих крыльях сквозь схватку. Есугею незачем было вглядываться в движения противника, он слышал их в песне, чувствовал в мельчайших колебаниях воздуха. Во всем мире не было ничего, кроме схватки, и схватка была всем миром.
Парирование.
Поворот.
Удар.
Всполох пурпурной молнии сверкнул на краю зрения, разрывая концентрацию. Есугей на мгновение замешкался, и это не осталось безнаказанным. Противник отвел клинок воина в сторону, шагнул вперед и толкнул Есугея плечом в грудь. Одновременно чужая жесткая пятка зацепила лодыжку, и Есугей упал на спину.
Пинок выбил тальвар из руки, и воин замер, ощутив у своей шеи холод чужого клинка.
– Сдаюсь.
Стоявший над Есугеем мечник был стар. Его собранные в хвост волосы поседели, а лицо избороздили не только шрамы, но и морщины. Однако годы не отняли у воина ни силу, ни скорость. Такие, как он, не покорялись ни врагам, ни времени.
– Ты потерялся, юноша, – негромко произнес старик. Его дыхание было учащенным, но клинок, приставленный к горлу Есугея, нисколько не дрожал.
– Простите, мастер.
– Враг не простит.
Старый воин отвел оружие и отступил на несколько шагов. Есугей медленно поднялся на ноги. На потной спине налип песок арены. По груди стекала струйка крови из пореза на горле.
Воины поклонились друг другу. Есугей протиснулся между стоящих вокруг тренировочной арены воинов и заозирался в поисках привлекшего его внимание яркого цвета. На песок тем временем вышла другая пара бойцов, и окружающие зашумели, подбадривая их.
– Что ты здесь делаешь? – приблизился Есугей к воину, чей нагрудник сиял золотом и пурпуром.
Этот человек был не из Степного братства и стоял чуть в стороне, свысока поглядывая на спаррингующих мечников.
– И я рад тебя видеть, – широко улыбнулся чужак, продемонстрировав два ряда безупречных зубов. – Брат.
– Адонай. – Есугей выдохнул, сбрасывая напряжение схватки, и тоже улыбнулся. – Брат.
Два воина обнялись. Пот и кровь с груди Есугея оставили отпечаток на сияющем нагруднике другого воина.
Отстранившись, Адонай рассмотрел брата.
– Сколько времени прошло! Ты вырос. И как боец тоже. Я наблюдал за твоей схваткой, очень хорошо!
– Да, спасибо, наверное. – Степной воин был явно смущен. – Сам-то ты как?
– Что ж, надеюсь, и я не остался прежним, а стал лучше!
– Что это у тебя? – удивился Есугей, указав себе за ухо. – Похоже на жабры.
Адонай отвел длинные золотые локоны назад, открывая взгляду брата шею за ушами.
– Помнишь лизардменов с Калипсо? Те земноводные. У них были дыхательные мембраны, чтобы жить и в воде, и в воздухе. Наши мастера создали на их основе свои, подходящие к физиологии легионеров.
– Ты можешь этим дышать? – поразился Есугей.
Адонай кивнул.
– Через эти полупроницаемые мембраны в кровь поступает кислород из окружающей среды, и выводится углекислый газ. А обратно – нет. Теперь я не задохнусь под водой, в дыму или газе, если там есть сколько-то кислорода. Такие мембраны вживлены на шее, в подмышках и в паху, а еще на ногах, под коленями. Меня теперь непросто задушить!
– Эээ… Здорово.
– Тебя что-то смущает?
– Как-то это… – Есугей замялся. – Неестественно.