Бои в Прибалтике. 1919 год

Несмотря на не самые простые времена для отечественного книгоиздания и исторической науки, издательство «Посев» смогло продолжить выпуск германских источников по истории Гражданской войны на окраинах Российской империи, начатый два года назад выходом книги «Вывод войск с Востока». Разумеется, вряд ли было бы уместно предпринимать попытки к переводу всех девяти томов германской серии «Описание послевоенных боев германских войск и фрайкоров» 1 , прервавшейся, по очевидным причинам, после выхода последнего тома в 1943 г., хотя данный сюжет – вспышка послевоенного насилия в Европе – в настоящий момент является одним из наиболее привлекательных для исследователей данной эпохи как в Европе, так и за рубежом 2 . Представляется, однако, что для тех, кто занимается столь нелегким делом, как исследование истории Белого и в целом антибольшевистского движения, перевод по меньшей мере 2-го и 3-го томов данной серии, вышедших в 1937–1938 гг., связанных с историей боев в Прибалтике в 1919 г., где сошлись германские, русские, прибалтийские, польские, а также интернациональные большевистские части, будет достаточно востребованным. Тем более, что сборников документов на данную тему, сравнимых с советскими изданиями хотя бы по объему, германской стороной выпущено

не будет уже, по-видимому, никогда, в том числе потому, что многие архивы сгорели в Потсдаме в апреле 1945 г. Разумеется, как и относительно «Вывода войск», следует иметь в виду особенности не только описываемой эпохи, но едва ли не в большей степени и периода создания оригинального текста, то есть кануна Второй мировой войны, неуклонного укрепления власти нацистов в Германии и быстрого взлета мощи и репутации создаваемого с марта 1935 г. вермахта.

Целый ряд особенностей трудов данной серии и нюансов позиции авторов уже был отмечен в предисловии к «Выводу войск с Востока» 3 , а потому уместно было бы лишь дополнить и подчеркнуть некоторые моменты, отразившиеся на тексте последующих томов в большей степени, нежели в первом труде серии. Хотя с 1919 г. на тот момент прошло почти 2 десятилетия, а авторы – офицеры-генштабисты вермахта – были представителями уже нового поколения, по большей части ветеранами прибалтийских фрайкоров не являясь, и 2-й, и 3-й тома были написаны вовсе не как сборник мемуаров или военно-исторический труд, а представляли собой опыт военного исследования на актуальную и специфическую тему: особенности боев на громадных пространствах Востока в условиях маневренной войны и сложной политической и этнической структуры противоборствующих сил в многостороннем конфликте. Достаточно интересны были и рассуждения о психологии бойцов в тогдашних условиях, об особом климате в добровольческих соединениях, построенных на столь востребованном впоследствии нацистами принципе фюрерства. Разумеется, со временем серия становилась все менее «технической», постепенно утрачивала характер инструкции, порой приближаясь к историописанию и даже пропаганде, но так и не став всего лишь кратким военным описанием мало известных операций послевоенного периода, как можно было бы подумать из названия. Остается лишь предполагать, с каким трудом авторы воздерживались от того, чтобы не придать своей работе еще более мемуарный оттенок, ведь им было кого опросить среди своих сослуживцев, в том числе и тех, кто всего через 2–3 года станет известен всему миру, – генералов Фрича, Клейста, Гудериана, Кюхлера, К.-Х. Штюльпнагеля и др. А вот воздерживаться от все большего национал-социалистического пропагандистского оттенка им, при всем желании, было уже вряд ли возможно, а потому текст 1938 года (3-й том) в этом отношении куда более радикален нежели текст 1936-го (1-й том).

Бросается в глаза разный характер и объем необходимых комментариев в двух томах. В 3-м томе данной серии они куда более важны, ведь точка зрения и авторов труда, и тех, кого они опрашивали, и тех, с кем спорили или пытались ввести в заблуждение, на события, связанные с крушением германского прибалтийского проекта во второй половине 1919 г., значительно сложнее и порой искусственнее, нежели достаточно бравурное и одностороннее изложение побед германских войск в феврале-мае 1919 г. во 2-м томе. Конечно, ничего особенного в этом нет: читая советскую версию событий 4 , вообще сложно понять, как при таких блестящих действиях и победах над интервентами советским войскам все же пришлось из Латвии отступить, а армию Советской Латвии расформировать всего через несколько месяцев… В таком уровне освещения событий нет ничего удивительного, ведь по традиции советской историографии всем точкам зрения «буржуазных историков» неизменно давали запальчивый отпор 5 .

При этом в данном издании вовсе не стремились превратить комментарии к немецкому тексту в дискуссионное параллельное изложение русской или советской версии тех же событий, хотя не комментировать откровенные заблуждения или дезинформацию авторов порой достаточно сложно. И все же целью перевода этой книги для офицеров вермахта было не обличение германской версии и не демонстрация ее изъянов, а скорее ввод в отечественный научный оборот источника, способного стать необходимым «зеркалом» к уже знакомым российским исследователям текстам советских историков, ветеранов из латышских стрелков и запискам белогвардейцев, написанным уже в эмиграции, но оттого не утратившим горечи поражения и ощущения предательства Антантой. Такое «зеркало» тем более необходимо, что, несмотря на ввод в оборот все новых источников, постсоветская версия событий пока сохраняет все признаки двойственности, а построенная на полном забвении советских источников и историографии манера изложения в историографии стран Прибалтики и Польши страдает из-за этого той же степенью однобокости, что и намеренно предвзятые произведения советских историков.

Изложение в 3-м томе представляет собой попытку примирить тех, кто полагал немецких солдат в Прибалтике преданными собственным отечеством в 1919 г., и тех, кто, разделяя их чувства, считал их отказ вовремя уйти из Курляндии и Литвы под нажимом Антанты вредной и чреватой ужесточением версальского диктата Антанты авантюрой. Из-за этого в тексте постоянно сквозит разъясняющая интонация, читатель словно приглашается к запоздалому компромиссу, что и отмечено особым предисловием к 3-му тому, хотя изначально предполагалось, что у 2-го и 3-го томов оно будет общее. Это, в свою очередь, позволяет понять, что между бойцами фрайкоров, игравшими столь большую роль в становлении НСДАП, и офицерами Генштаба, остававшимися к 1940 г. на многих высших постах в вермахте, существовал куда более серьезный конфликт, нежели простые разногласия относительно методов и масштабов военного вмешательства в события в Прибалтике. При прочтении текста достаточно очевидно, что с таким трудом выстроенная и весьма хрупкая в своей кажущейся компромиссности версия событий (особенно относительно обстоятельств и причин государственного переворота в Латвии 16 апреля 1919 г., при описании деталей мятежа фрайкоров в августе 1919 г., о нюансах перехода германских частей на службу к Бермондту-Авалову и т.д.) балансирует на грани правдоподобности. Факты подаются таким образом, что подобрать на их основе совершенно иной набор виновных и невинных в трагедии антибольшевистской борьбы в Прибалтике не составило бы труда.

Для удобства русскоязычного читателя многочисленные ссылки на 1-й том этой немецкой серии, в 2014 г. переведенный на русский язык, изменены на русскую версию этой книги под названием «Вывод войск с Востока». То же можно было бы сделать и относительно мемуаров Р. фон дер Гольца, если бы не то обстоятельство, что авторы ссылались на куда более краткую, политизированную и искаженную в угоду политическим реалиям начала 30-х гг. версию этих воспоминаний («В качестве политического генерала на Востоке»), а не на первый и более интересный в фактологическом плане вариант, вышедший в 1920 г. и недавно переведенный на русский язык 6 . Неподходящие для авторов по политическим, а то и личным мотивам версии событий, изложенные в целом ряде крупных работ по истории фрайкоров, выходивших тогда же в Германии 7 , были ими при описании попросту игнорированы или использованы максимально поверхностно.

При всем стремлении авторов произвести впечатление корректным описанием политической картины происходившего, отделив белых от красных, зачастую они все же произвольно срываются с эпитета «большевистский» на «русский», особенно в начале изложения. Характерно и типичное для германских авторов того времени отнесение чуть ли не всех противников фрайкоров в Прибалтике до лета 1919 г. к большевикам (что страшно возмущало советскую историографию). То же касается достаточно вольного обращения с названием Западной добровольческой армии и ее правительства. Это особенно показательно, что в таком весьма тонком вопросе, как настоящие отчество, фамилия и титул командующего этого армией, – а его даже в русскоязычных источниках часто (не без иронии) для определенности называют «Бермондт-Авалов», словно подчеркивая сомнительность его биографии, – ничего двусмысленного по отношению к союзнику германских фрайкоров, даже критикуя его, авторы себе не позволяют.

В тексте употребляется и знаковый для российского читателя термин «рейх», ведь для авторов этой книги, выпущенной в нацистской Германии, важно было показать, что и после свержения монархии рейх сохранился, что является вполне оправданным: по Веймарской конституции Германия и в 1919–1933 гг. оставалась империей, что позволяло называть ее «рейхом». Нет сомнений, что авторы придавали большое значение тому, чтобы пореже употреблять (тем более при положительных коннотациях) термин «республика» применительно к Германии, а также стремились к подчеркиванию великодержавного статуса Германии даже после неудачного для нее исхода Великой войны. Подобные, чисто эмоциональные мотивы тем более вероятны, что авторы в заключении все же срываются на фразы вроде «мы их никогда не забудем», явно выходя за уместные в историческом исследовании рамки объективности.

Отечественному читателю при прочтении данной книги предстоит приложить некоторые усилия, чтобы внимательно отслеживать разницу между определениями «немецкий» и «германский», зачастую употребляющимися в России как синонимы. В связи с описанием событий, касающихся немцев из Германии и немцев балтийских, непростых взаимоотношений последних в том числе и с правительством Германии, а также сомнительной уместностью буквального заимствования немецкого термина для обозначения немцев из Германии – «райхсдойче, немцы из рейха», в каждом отдельном случае «германский» или «немецкий» имеет весьма конкретное содержание и не может произвольно заменяться, за исключением ситуаций, где авторы рассуждают о солидарности соплеменников и об общенемецкой миссии в Прибалтике, мотивировавшей добровольцев из Германии к защите своих братьев по крови в Остзейских провинциях.

Для сохранения аутентичности текста в ходе перевода и редактуры были сохранены варианты написания фамилий государственных деятелей прибалтийских государств в том виде, который использовался германскими авторами и соответствовал нормам первой четверти XX в. Отдельных комментариев удостоились только явно спорные транскрипции, ведь путаница и откровенное пренебрежение особенностями языка коренного населения Прибалтики для германских авторов той эпохи были не редкостью. Сейчас и в немецком, и в русском языках установились куда более точные варианты транскрипции фамилий (например, Улманис, а не Ульманис), но применять их по ходу текста значило бы создавать ложное впечатление подчеркнутой корректности военных III Рейха к населению и государственным деятелям стран Прибалтики. По этой же причине в тексте сохранен специфический германский термин «окраинные» или «буферные государства», который в России порой дополняется определением «государства-лимитрофы». Его применение не является попыткой солидаризоваться со скепсисом апологетов проигравших империй – Германской и Российской – в адрес только появившихся тогда или едва восстановленных после долгого перерыва государств Восточной Европы. Однако данные термины совершенно необходимы не только для корректного анализа позиции авторов книги на момент ее написания (в конце 1930-х), но и для учета тех факторов и представлений, даже если это были явные предубеждения, которые диктовали логику принятия решений в 1919 г., особенно германским командованием, Бермондтом-Аваловым и его сподвижниками и уж тем более вожаками фрайкоров.