Сингулярность
Шрифт:
— Я как раз думала об отпуске. Может, тут и море где-то есть?
Подруга театрально оглянулась.
— Может, и есть, но синоптик во мне предостерегает о намечающемся урагане, поэтому нам надо искать укрытие, — решительно сказала я, а то за ней не заржавеет на самом деле пристроить свои телеса на шезлонге.
Дин стала увереннее переставлять ноги и вскоре уже опиралась только на мою руку.
— Куда мы идем?
— Нам надо забраться на крышу этой башни.
— Ого. Высоко. Это обязательно?
— Дин, ты же понимаешь, что
— Да.
Ее бросало из крайности в крайность. Видимо, это являлось последствием скачка.
Мы обошли башню кругом. Ровно на противоположной стороне оказался вход, зиявший черной дырой. Двери были открыты, приглашая нас войти.
Внутри нас ожидал обширный вестибюль гостиничного типа со стойкой регистрации из темного дерева. Над ней красовалась надпись на английском языке «INFORMATION», под которой висели часы, показывавшие время 5:45. При ближайшем рассмотрении мое подозрение, что стрелки часов замерли в одном положении, подтвердилось.
— Давай снимем номер и, как следует, оторвемся? — нарушила тишину Дин.
Я удивилась и, обернувшись, увидела, что она улыбается.
— Меньше, чем на люкс, не соглашусь.
Подруга кивнула в сторону двух блестящих стальных дверей:
— Если лифты не работают, нам волей-неволей придется делать передышку между подъемами.
Электричество работало, так как слабое освещение разливалось по фойе, а окна отсутствовали. Скорее всего, это был аварийный свет, поэтому на лифты я особо не рассчитывала.
Под часами висел прайс.
— Время работы смотровой площадки с 9:00 до 20:00. Отлично! Посмотрим город. 18 лир. В какой стране денежная единица лиры? – обратилась я к Дин.
— Лира…Турция вроде. Но еще в Сирии лиры.
— Ты прямо энциклопедия.
— В Турции мы отдыхали с родителями несколько раз. А про Сирию, сама знаешь, все новости кричат. Не получилось как-то абстрагироваться от ужасов войны и терроризма.
— Да. Турция и Сирия вроде соседи.
— И все полны террористов.
— Ну по поводу этого не переживай, здесь мир свободен от религий, правительств, да и от людей.
— Это хорошо, а то нас растерзают, как бедного летчика российского самолета.
— Жаль его очень. Но, с другой стороны, что хорошего, лезть в чужую страну и закидывать ее бомбами. Из-за политических и экономических интриг страдали, страдают и всегда будут страдать простые люди. Взять хотя бы русский пассажирский самолет, где погибло двести двадцать четыре ни в чем не повинных человека.
— Среди них и маленькие дети. А взрывы и расстрелы во Франции?! Больше ста человек погибли! И это во время таких типа гуманно направленных цивилизаций и высоких технологий. Живи себе и радуйся миру.
— Сейчас время возможностей таких огромных, что можно прокормить, одеть и обуть весь мир! А что происходит? Надуманные войны, религиозные стравливания, информационные расправы. И все тыкают друг в друга пальцами: во всем виновата Америка! Это все Россия! Украина! Сирия! Германия!
Я устало вздохнула и опустила голову, стараясь сдержать навернувшиеся слезы от бессилия что-либо сделать для людей, чьи жизни уже оборвались и еще оборвутся в результате борьбы за власть, золото, деньги, нефть и другие ресурсы, нужные политикам и управленцам мира. Рядом со мной солидарно молчала Дин, обуреваемая, видимо, не менее тягостными эмоциями.
— Дин, как ты? Слабость прошла? Готова к подъему?
— Да, пошли. Пора осматривать достопримечательности. Не зря же я вытерпела такой тяжелый «перелет».
— Старайся не выпускать мою руку.
— Хорошо. Эй, ты куда? Мы даже не проверили лифты!
— Не лучшая идея там застрять. Хотя, подожди! Отличная мысль там укрыться!
— Да!
— С другой стороны, монстры чувствуют меня. Они идут уверенно, даже не видя визуально жертву. Значит, они придут к лифтам. Хватит ли у них сил вскрыть их? Если да, то они полакомятся деликатесами из консервной банки, и вот тут уже мы не сможем защититься. Нужно пространство для ведения огня.
После моего монолога — рассуждения Дин заметно поникла. Меня тоже привлекала мысль проторчать в безопасной коробке все положенное время, а потом преспокойно вернуться домой, но, к сожалению, это, действительно, не безопасно. Рассчитывать избежать встречи с мутантами – это значит быть не готовыми к их атаке, что повлечет за собой плачевные последствия.
— Как скажешь, — смирилась подруга, отдав свою жизнь в мои руки.
Слева от лифтовых была небольшая сувенирная лавка с магнитиками, тарелками и остальными товарами такого же плана. Я взяла в руку брелок.
— Турция.
— А? – подошла сзади Дин.
— Мы в Стамбуле, Турция, — сказала я, повертев в руках еще несколько магнитиков и тарелку.
Дин последовала моему примеру и начала рассматривать расписные тарелки:
— А находимся мы в башне Галата. Йоу! Здесь, действительно, есть море, так что мое предложение позагорать в силе.
— Обязательно. Но сначала решим небольшую проблему. Делу время, потехе час.
— Скучно. Хотя если такая красота открывается со смотровой площадки, тогда вперед! – она продемонстрировала мне тарелку с изображением города сверху. Наверное, съемка велась как раз с вершины башни.
— Там, куда мы собираемся забраться, вид будет еще более впечатляющий.
Мы нашли дверь, ведущую на неширокую винтовую лестницу древнего типа. Мы едва помещались вдвоем.
Ступени были покрыты темным деревом в тон перилам, а стены из сглаженных между собой камней закругляли пространство вокруг нас. Все это создавало впечатление путешествия по древнему замку, что по сути оным и являлось. Главное, чтобы наверху нас не ждал огнедышащий дракон. С другой стороны не известно, с кем опаснее сойтись в битве: с древним змеем из сказаний или ужасными человекоподобными тварями, вселяющими страх и трепет только своим видом.