Синие Топи
Шрифт:
– Инайи не рождаются инайями. Это женщины, прошедшие посвящение. Говорят это очень сложно, ты должен дойти до Руха и выдержать испытание. Понятия не имею, зачем им это. Инайи беспристрастны, пока дело не доходит до законов, которым они служат. Но если позвать их по имени, которое они носили раньше, можно разбудить в них человеческую сущность.
– Кто станет это делать? Лезть к могущественной ведунье?
– Может, кто-то хотел вернуть в семью мать или дочь? И это, кстати, официально запрещено. На свой страх и риск, так сказать. Мы не можем просить
– Почти как Рум-пель-штиль-тьфу как его там, – усмехнулась Густа.
– Как кто? – отвлекся от чертежей Нилай.
– Неважно, просто забавно. И как мы должны узнать ее имя?
– Оно записано на ожерелье памяти.
Густа вспомнила ряд кристаллов на шее инайи.
– Да это не опасно, это самоубийство. Сорвать бусы с шеи Магруй, чтобы тут же отправиться к праотцам. Папа не оценит такой жертвы.
Нилай внимательно посмотрел на нее. Густа смутилась, но не показала вида. Вместо этого запустила руку в самый глубокий карман джинсов и вытащила Лушу.
– Не думай смеяться, – предупредила Густа друга, – рука у меня тяжёлая, знаешь.
Юноша даже бровью не повел, углубился в расчеты. Густа погладила любимую игрушку мизинцем и едва слышно забормотала:
"Между небом и землёй
Путешествуем с тобой.
Чур меня не усыплять
Я хочу крылатым стать.
Забирай свой сон себе,
Все равно водить тебе!"
– Я в детстве говорил – я хочу усатым стать, – улыбнулся Нилай.
– Но это папина считалка, откуда тебе ее знать?
Нилай и Густа обменялись долгим серьезным взглядом.
– Не-е-ет, – протянула девочка.
– Эта считалка из Чикташа, ее там все дети знают. Похоже, мы с твоим отцом из одного города?
До самой ночи Густа обдумывала этот разговор и не могла поверить, что ее тихий, обычный папа хранит такую тайну.
Прощаться с Мышенорино было грустно. Немногословные, добродушные жители его ненавязчивым внимание обогрели уставших чужих детей. Рюкзаки Густы и Нилая оказались наполнены лёгкими, душистыми хлебами, овощами и семечками. Уходя, Густа решилась обнять Сыску. Встретятся ли они когда-нибудь?
Жители Мышенорино проводили их до края степи, за которой начинался лес. Густа поглядывала на три луны, сияющие в ряд, одна меньше другой и мысленно прикидывала, неужели это и правда другой мир? С другими законами и обитателями? Может, маскарад? Но нет, вот рядом идут странные люди и не люди. На двух ногах, но с вытянутыми лицами, которые при определенном угле зрения похожи на мышиные мордочки. Есть ли тут люди, похожие на кошек? А собак?
За этими размышлениями девочка прошагала всю дорогу до чащобы и теперь остановилась вместе со всеми. Здесь кончалась зона призрачного свечения лун и им пришлось включить фонарики.
В лесу не было ни одного листочка. Деревья казались ломаными линиями на фоне звёздного неба. Густа и Нилай светили под ноги, выхватывая из темноты кустики странной серебристой травы. Девочка старалась не думать о диких животных, которые могут населять странный
– Долго нам идти? – спросила Густа.
Нилай чертыхнулся, споткнувшись о незаметную кочку и только потом ответил:
– Здесь недалеко есть пещера.
– Бр-р-р, – поежилась Густа, – в темноте ещё в пещеру идти.
– Тут не так много строений для выбора. Вокруг на сотни миль пустоши.
Пока друзья шли сквозь чащу, луны на небосводе набирали свет и розовели. Когда каждая из них засияла как начищенная монета, лес вокруг Нилая и Густы покрылся непонятными пятнами. Как брызги кисти они покрывали стволы, землю, траву и светились мистическим, фосфорным светом. Скоро путешественники выключили фонарики за ненадобностью.
– Да это жуки! – воскликнула Густа, когда поняла, что пятна перемещаются.
Со стороны казалось, что небесный свод отразился в земле как в зеркале. Тысячам созвездий наверху вторили жуки призрачного леса Мышенорино.
Идти стало легко как днём и Нилай и Густа дошагали до пещеры за полчаса. Скала, неожиданно вырастающая посреди леса была похожа на брошенный и засохший мешок цемента. В одной из широких щелей внизу виднелись ступени.
Густа думала о том, что лезть туда будет жутковато и прижалась к рукаву Нилая. Из темного нутра шла едва ощутимая непонятная дрожь.
– Страшно, – честно призналась она, – там жучков нет.
– Да, там темно, – согласился Нилай, – но это если с ходу лезть. Помнишь , что надо делать?
Девочка кивнула, зажмурилась и попыталась вытряхнуть из головы все мысли. И снова мир вокруг стал еще четче и реальнее. Густа как впервые оглядела лес: графитовые стволы причудливо изогнуты, как будто деревья застыли в танце, мерцающая поросль под ногами и тысячи фосфорных жуков. Вход в пещеру оставался таким же темным, но теперь Густе почудился запах печенья.
– Не забудь про шар света за спиной, – шепнул Нилай и включил фонарик.
Друзья начали осторожно спускаться по ступеням, заканчивающимся у крепкой дубовой двери. Нилай глубоко вздохнул и потянул ее на себя.
Густа приготовилась к шуму, но вместо него их встретила уютная тишина, которую нарушал скрип пера. За высокой конторкой сидел человечек с клочкастыми седыми волосами и синюшной, почти фиолетовой кожей. На нем был потертый бархатный пиджак и алые лаковые ботинки. При виде гостей, он скорчил пугающего вида гримасу и Густе понадобился весь ее жизненный опыт чтобы понять, что хозяин кабинета пытается улыбнуться.
– Чем могу помочь? – проскрипел он едва громче своего пера.
Пока Крючкус, который оказался ростом по плечи Густы, суетился у камина, разводя огонь, девочка осмотрела помещение. Пещера изнутри сохраняла свои очертания, но была гораздо уютнее, чем ожидалось. Тут и там висели пучки серебристой травы. В каменных выемках были пристроены пейзажи и миниатюры. Дальний угол занимал большой диван, а возле узкого камина громоздились полки, под ними трехногий столик.