Синигами, обрученный со смертью
Шрифт:
В моей голове возникали образы, когда Астрид кричала на меня, что ей не нужен брат. Как Миуюки смотрела на меня, когда говорила мне, что знает, что во мне душа, помнившая прошлую жизнь. Я не верил её словам, что она считает меня своим сыном, моя двуликая душа устала врать самому себе, я не верил никому и верил одновременно. Клянусь, мне плевать на свои мысли, мне не важно, умру я завтра или нет. Я всегда жил не для себя, и даже предполагать, что я им не нужен, было больно. Мне страшно быть собой, и я боялся себе в этом признаться, я постоянно корректировал не только свои слова и даже действия, но даже мысли, и все это происходило само собой.
— Найди
Но архимаг был не прав, это были всего лишь страхи, настоящую боль родные мне не могли причинить. Не могут светлые чувства ранить так, чтобы в них зародилась тьма, моя боль — это был я сам. В моей голове проносились воспоминания о моих слабостях, неправильных решениях, и о том, когда я сам ранил своих близких. И я ненавидел себя за это, ведь это я делал не как Астрид, в порыве гнева, не как Миуюки, разбираясь в себе. Нет, я лежал на своей кровати, в свой день рождения и обдумывал то, как я покину их, как возьму лодку и уплыву. Либо когда в семь лет шел по снегу, и в моей голове была предательская мысль бросить Астрид там посреди снегов, и та мысль приносила мне настоящую боль.
Я всегда в каждой ошибке винил себя, и это было неправильно, но винить других я не привык. Я был сам той болью, и властвовал над ней, поэтому и не мог достучаться до своего сосуда, он уже был под моим контролем. В семь лет я смог взять себя в руки и совершить то, что был должен, и так было всегда. Стоя у края, я мог сделать шаг назад, а не в сторону пропасти, из которой для меня не могло быть пути обратно.
— Нашел. — Тихо вслух проговорил я, чувствуя, как внутри меня зашевелилось иное, что я никогда не чувствовал, но что было частью меня.
Магия тьмы пробуждалась во мне словно зверь после спячки — неохотно, с угрожающим рыком. И я чувствовал этот рык внутри меня, и руки слегка подрагивали от напряжения и охвативших меня противоречивых чувств, восхищения и страха от неизведанного, что было во мне. Когда я открыл глаза, то ненавидел всех, кого я видел, но сильнее всего я хотел прикончить архимага, этого худого старика, что заставил меня заглянуть во тьму моей души. Ведь больше всего боли я причинял себе сам, и это я не хотел знать, и это останется только моей небольшой тайной. Агри думал, что я ненавижу родных, но это было не так, их я любил, больше чем себя.
— Альмонд. — Спокойно проговорил архимаг Агри, и все равно его голос разнесся по аудитории, где проходило занятие по основам магии. — А теперь, почувствовав сосуд с твоей силой внутри себя, направь сырую силу в эту крысу, и пошли мысленный посыл, чтобы она ожила.
Архимаг указал рукой на стол, который был за его спиной, в крысе совсем недавно еще теплилась жизнь, но её прикончили заклинанием боли. Сейчас коснувшись своей силы, я чувствовал то эхо боли, которое пережило маленькое, и не в чем невиновное существо.
Я смотрел на крысу и словно все, что было вокруг меня начало пропадать, последним пропал архимаг, что проводил практическое занятие темных магов. Существовал только я и мертвая серая крыса, что лежала на темном, деревянном, грубо сделанном столе. Я чувствовал внутри себя иную энергию, не жизненную, она была агрессивнее, и, проснувшись ото сна, хотела вырваться из меня. Я десятки раз выслушивал, как надо выпускать силу и поэтому знал, как надо действовать
— Оживи. — Мысленно проговорил я, но сила, что во мне бурлила, не отреагировала, и я почувствовал, как сбился ритм моего сердца, которое словно прогнало через себя не кровь, а что-то вязкое. Я сделал все неправильно и из меня словно вырвался крик, который хотел все исправить. — Восстань, я приказываю тебе! Восстань!
В глазах потемнело, я устало оперся на стол, пытаясь отдышаться, а внутри словно клокотало чудовище, радуясь тому, что оно хоть всего лишь на мгновение, но вырвалось на свободу. На мгновение между мной и мертвой крысой промелькнула связь, я ощутил то, что могу заставить действовать это мертвое тело. Но это было лишь на мгновение, также быстро как образовалась связь, она и оборвалась. А крыса начала дергаться лежа на деревянном столе, ее шкура лопалась под напором вздувшихся мышц, она оскалила свои зубы, а глаза налились кровью.
— Это просто замечательно! Вы только посмотрите! — Радостно проговорил Агри, худощавый старик в коричневой мантии. Он аккуратно поднял над столом, чтобы все рассмотрели за хвост крысу, которая уже неуверенно поднялась на ноги и злобно смотрела в мою сторону. — С первого раза, сырой силой, без подготовки, на одной воле! Просто замечательно, а теперь внимательно смотрите, что она будет делать.
Архимаг положи крысу обратно на стол, и она внезапно прыгнула на меня с невообразимой скоростью и силой. Крыса разинула свою пасть, и её острые зубы были направлены на мое горло. Она зависла в воздухе в десяти сантиметрах от меня, и начала рассыпаться на мелкие песчинки, которые устремились ко мне. Но уничтожил её не я. Архимаг убил её, а мой изначальный песок притянул к себе останки крысы, которая имела лишь одно желание — убить того, кто заставил её вновь жить в том мире, где ей перед смертью причинили море боли жестокие ученики.
— Очень прекрасно, юные адепты! Альмонд Синигами сейчас продемонстрировал нам, почему не стоит пренебрегать обучением, и я поздравляю его с тем, что он смог раскупорить сосуд со своей силой. — Громко проговорили Архимаг, возвращаясь к своей трибуне, а ученики начали возвращаться на свои места, и только Олов не ушел, а помог мне дойти до моего место за тем самым столом, где лежала мертвая крыса. — Я и не сомневался в Синигами. Альмонд станет великим некромантом, но давайте продолжим лекцию, а потом вновь вернемся к произошедшему.
Архимаг неспешно продолжил свою лекцию о важности надзора над молодыми магами, как света, так и особенно тьмы всех специализаций и классов. То, что я поднял и заставил жить крысу, показывает, что я стану прекрасным некромантом. Но необученный некромант не может контролировать свое создание и зачастую оно пытается убить своего создателя.
Архимаг вновь поздравил нас всех с тем, что мы уже ступили на путь мага, особенно он уделил внимание четверым, что добились существенных успехов в пути темных оттенков магии. Среди них был Олав, и к моему удивлению Агри отметил только одну девушку, и ей оказалась болтушка Кельта. Лекция затронула и наше обучение магии. В начале нас будут обучать одинаково, пока не проявятся особенности некоторых специализаций, как у меня. Но меня на первом курсе будут обучать практически также, как и всех. Конечно, у меня будут еще уроки по некромантии вместе с учениками второго курса, которые выбрали эту специализацию вместе с теми первокурсниками, в которых есть предрасположенность. Архимаг ответил и на вопросы учеников по поводу некромантии, был там и мой вопрос об автоматизации поднятия нежити, но Агри заявил, что это невозможно.