Синий мир
Шрифт:
– Ну, с этим я не согласен, – вставил Джон – По-моему, ты очень красивая.
– Пластическая операция. Я поменяла форму носа. Плюс к тому я носила короткие волосы и не умела делать прическу. Плюс остатки детского жирка. Но тело все-таки было вполне. Человек, жаждущий внимания так, как я, совершает дурацкие поступки. – Она потыкала вилкой в свою ветчину, но есть не стала. – В семнадцать лет я вышла замуж. У меня были две неудачные беременности. – Дебби немного помолчала. – Он меня избивал. Сломал мне нос и три ребра. Этот ублюдок был водителем-дальнобойщиком. Как-то под Рождество он отправился в рейс. Перед
– А что твои родители?
– Я жила с мамой и бабушкой. Отца я в глаза не видела, а мать… хм, мать, судя по всему, тоже очень любила знаки внимания. Она и сейчас там живет. Постарела, наверное. Я ездила домой на похороны бабушки, но меня никто не узнал. Я пробыла там один день. – Дебби сдвинула на край стола мисочки из жесткой фольги. – Я любила бабушку. Она была доброй. Она всегда говорила: «Дебби, лучше бы ты перестала читать эти киножурналы! Если мечтаешь смыться в Калифорнию, то даже не заикайся об этом!» Но… Мне всегда казалось, что Калифорния – это то место, где очень легко стать любимой. Понимаешь? В Калифорнии все всегда улыбаются, красиво одеты и выглядят так, словно у каждого туча денег и туча друзей – Она отхлебнула глоток вина. – Я ошиблась.
– Не каждому дано стать звездой, – заметил Джон. Дебби рассмеялась. Но смех был горьким.
– Попробуй сказать такое девятнадцатилетней девчонке из Луизианы, которая вышла на автобусную остановку с десятью долларами в кармане! Дело в том…Я – звезда! – резко, словно убеждая самое себя, произнесла Дебби. Потом глаза ее опять затуманились. – Я умела танцевать. А вот петь совершенно не умела. И выглядела совершенно по-деревенски. Понимаешь? Клянусь Богом, мне прошлось буквально зубами вырывать самые малюсенькие роли. Но потом… входить в экстаз – это так возбуждающе! Да еще получать за это деньги. Не очень большие, но это дело времени… – Она покачала головой. – Это – сумасшедший мир.
– Ты помогала деньгами матери?
– Еще чего! – фыркнула Дебби. – Она бы их все на пьянку спустила! И уж не на белое «Галло», уверяю тебя! Она предпочитает дешевое виски. – Дебби посмотрела ему в глаза: Джон увидел в ее глазах боль. От чего бы это? – Как ты думаешь, сколько мне лет?
Он призадумался и покачал головой, отказываясь определить.
– Двадцать шесть. Через месяц исполнится двадцать семь. Много для этого бизнеса. Более молодые садятся в другие автобусы. Ежедневно. Их начинают снимать в восемнадцать. Все эти девчонки такие же, как я. К тому времени, когда начинаешь трахаться перед камерой, тебе уже ничего не страшно. – Она поиграла бокалом. – Порой я чувствую себя действительно старой. Старой в душе. Ты стареешь, набираешь лишний вес. Тебе выбирают в напарники всякую дрянь, и съемки становятся в тягость. Вот почему я так хочу получить эту роль, для которой меня вызывают в Лос-Анджелес в четверг. Я должна ее получить, – решительно заявила она, сверкнув глазами.
– Джо Синклер рассказал мне о прослушивании, – признался Джон. – И заодно рассказал… о том, чем ты занимаешься.
Фраза подействовала на нее как удар хлыста.
– Хочешь сказать, ты до этого уже узнал про меня? Дядя Джо тебе все рассказал?
– Да. Не вдаваясь в детали. В основном – что это прослушивание имеет для тебя огромное значение.
Она не знала, сердиться на него за то, что солгал, будто не знает о существовании Дебры Рокс и тем самым вынудил ее вывернуться наизнанку, или благодарить, потому что дал возможность самой рассказать об этом. Поколебавшись, она склонилась к второму.
– Стало быть, ты едешь со мной в Лос-Анджелес? Принести мне удачу?
– Я поеду с тобой. Насчет удачи сказать ничего не могу.
– Отлично! – всплеснула она руками. – Если ты будешь со мной, я обязательно получу роль! Я уверена!
Так он и предполагал. Все ясно. Все к этому и шло. Дебби решила, что он приносит ей удачу, и его присутствие каким-то образом должно придать ей дополнительную уверенность в получении роли в, нормальном художественном фильме.
– Не хочешь принять ванну? – спросила она.
– Э-э… – Шестеренки в мозгу опять заело. – Э-э.. Не уверен…
– У меня замечательная просторная ванна. Вставай, пойдем покажу. – Дебби, не выпуская его руки, поднялась из-за , стола. Слегка посопротивлявшись, скорее для виду, Джон последовал за ней.
Ванна оказалась старинной, белой, потрескавшейся на днище. Дебби включила горячую воду и плеснула специальной жидкости для пены. В помещении поплыли уже знакомые ему ароматы корицы. Сильный напор взбивал высокую белоснежную пену. Она помяла его напрягшиеся плечи.
– Ты полон каких-то предрассудков, – заметила она. – Давай залезай и расслабься. – Хорошая ванна творит чудеса, не пожалеешь.
– Пожалуй, нет, – сказал он, глядя, как быстро наполняется ванна. Он не мог припомнить, когда последний раз расслаблялся в настоящей ванне. В его собственном жилище был только стоячий душ. Дебби сунула руку в воду и взбила пену.
– Пойду пока помою бокалы, – сказала она. – А ты раздевайся и ложись. – Чмокнув в щеку, она ласково провела пальцами по подбородку и оставила его одного, прикрыв за собой дверь. Одного, да, если не считать Единорога. Краб сидел в углу, в коробке из-под стирального порошка, наполненной песком.
Джон вздохнул с облегчением. Она захотела, чтобы он принял ванну один. Что ж, может, это действительно неплохая идея. Хотя и ее прикосновения, и мысль о том, чтобы принять ванну в ее доме, опять вызвали нестерпимую ломоту и пульсацию в паху. Аромат сводил с ума; глубоко в душе он страстно? мечтал окунуться в ее запахи. Лицо повлажнело от пара. Он стянул свитер. Прекрати! – одернул он себя. Начал расстегивать рубашку. Нет! Не смен! Снял рубашку. Густая высокая пена на поверхности воды искрилась и переливалась на свету. Он расстегнул пояс и понял, что в этот момент переступает черту.
Он медленно опустился в ванну, поморщившись, когда мошонка пришла в соприкосновение с горячей жидкостью. Потом вытянулся, оперся затылком на фаянсовый подголовник и расслабился, наслаждаясь влажным ароматом корицы.
Спустя некоторое время дверь отворилась и на пороге появилась она – абсолютно голая.
Он резко сел, расплескав воду. Дебби распустила волосы, и они густыми волнами покрывали ее грудь и плечи. Ее с ног до головы загорелое тело было просто великолепным. В одной руке она держала опасную бритву, в другой – крем для бритья.