Синий олень. Трилогия
Шрифт:
– И как – омолодились? – с невольной улыбкой спросил Сергей.
Зойка равнодушно пожала плечами.
– Наверное, кто ж его знает! А французы и американцы из этой Алидэ еще и косметику делают. Раньше те, кто там жил, воду вручную собирали, а теперь Самсонов людей привез, они трубы прокладывают, чтобы все было автоматически. Скоро там маленький завод будет, а потом еще французы совместно с нами хотят фирму открыть, чтобы прямо на месте косметику
– Гм, наверное, я никогда не имел дела с бизнесом. И много народу там работает?
– Ага, очень много – инженеры, рабочие. Но жить всем место есть – там ведь куча пустых домов стоит, всех местных убили.
– Что значит «пустых»? У погибших есть родственники, они могут вернуться.
– Да никто не вернется, Самсонов уже со всеми договорился, так что все нормально. Теперь там местных нет, одни русские, ну и беженцев много приехало – из Литвы есть, из Баку.
– А девочку эту – Шабну – так и не нашли?
– Ой, сколько искали! Самсонов со своими людьми искал, местные менты приезжали искать, всю пропасть на дне просмотрели – может, думали, сорвалась она. Ничего не нашли, даже следа нет. Решили, что она в лес убежала, и там ее звери сожрали. Жалко, да? Я хотела ее спасти и не смогла.
– Разве звери в той местности нападают на людей?
– Вроде бы нет, но кто ж его знает! Знаете, там земля твердая, глубоко не накопаешь, поэтому рабочие часто взрывают, а звери пугаются и из леса выбегают. Никого не трогают, но есть такие странные – жуть. С тремя хвостами встречаются, лису, говорят, о двух головах кто-то встретил, синего оленя я сама видела – выходит из леса и прямо по улицам шастает, ничего не боится.
– Синий олень? – переспросил Сергей, и внутри у него все похолодело.
– Ага, как небо синий. А морда у него – смешно, да? – совсем, как человечье лицо. Конечно, не совсем человечье, но похоже. Самсонов не велел животных стрелять, поэтому его никто и не трогает – он по селу, походит-походит, потом опять куда-то к себе в лес бежит. Ой, можно мне еще попить?
Зойка побежала на кухню за водой, попила, зашла в туалет, а потом долго мыла руки в ванной, грея их под горячей водой. Сергей в это время размышлял над ее словами.
«Незнакомые науке аномалии – результат эксперимента потомков bacteria sapiens над фауной той местности. Но как же это символично – синий олень. Синий олень с человечьим лицом. Синий олень, несущий гибель всему живому, древняя легенда, рассказанная мне когда-то Рустэмом Гаджиевым».
На миг голову ему сдавило до боли, но тут же отпустило, и взгляд его вновь уперся в письмо.
– Тихомиров и Щербинин, – сказал он вернувшейся Зойке, – сообщники моего племянника – вы знали этих людей, Зоя?
Зойка пожала плечами, подумала и решила, что ее бывшим приятелям никакая правда уже не повредит.
– Ну… в общем-то… короче, мы из одного города, и я была с ними. Я их и познакомила с Женей – я его знала… ну… еще раньше. Короче, нам нужны были деньги, а Женька сказал, что знает, где достать. Только я ничего такого не хотела, если б я только думала… Они меня усыпили, а я проснулась и…
При одном воспоминании об ужасной картине убийства у нее застучали зубы. Сергей поспешно сказал:
– Я сейчас не об этом, я просто хотел знать о них более подробно – кто их родители, например.
– Ну, у Васьки родителей вообще не было, его какая-то тетка воронежская воспитывала, жуткая стерва! А у Коли родители погибли – отец его на голову заболел и газ в доме взорвал. У нас в городе много про это болтали, потому что мать его большим гастрономом заведовала, все ее знали. Наворовала, говорят, много, но у них во время пожара все сгорело, так что у Коли ничего особо и не было.
«Нет сомнения, это он, – думал Сергей, – сын Прокопа и Ирины. А второй – тот самый малыш Васька, ребенок погибших Щербининых, которого Ирина вытащила из падавшего в пропасть автобуса. Оба – носители bacteria sapiens».
– Как они оба вели себя раньше, вы не замечали у них никаких странностей?
– Да нормальные ребята были! Коля в коммуналке жил, а соседка его жутко вредная бабка была. Один раз так его достала, что он в нее чем-то швырнул – ну и попал в висок. Случайно же, не хотел убивать, надо ему очень было! И с этого все пошло-поехало, он изменился, а раньше был хороший, такой хороший!
Неожиданно она закрыла лицо руками и заплакала.
– Зоя, детка, в чем дело? – всполошился Сергей.
Огромные заплаканные глаза посмотрели на него с невыразимой грустью.
– Знаете, как я его любила! – тоскливо ответила она, – в том смысле любила, что все для него могла сделать, а не так, чтобы просто трахаться… Ой, извините, пожалуйста! – ее ладошка сконфуженно прикрыла рот.
– Ничего, не извиняйтесь, – усмехнулся он, – я знаком с молодежным лексиконом.
– Просто, когда меня Самсонов к вам отправлял, он предупредил, чтобы я всяких таких слов не употребляла, потому что вы – профессор.
– Ну, профессора тоже кое-что знают, так что говорите, как вам нравится, Зоя, и не смущайтесь.
– Ну вот, я и говорю, что трахаться всегда могла с кем угодно, мне нравилось, и с вами могла бы, – длинные ресницы взметнулись кверху, послав в сторону Сергея столь откровенно призывной взгляд, что на щеках его выступил легкий румянец смущения.
– Ну, я-то тебе уже в дедушки, наверное, гожусь, – строго произнес он, переходя на «ты», чтобы поставить зарвавшуюся девчонку на место, – так что данный вариант давай отставим.