Шрифт:
Этим летом Саша на море не поехала, хотя ей вновь хотелось ощутить на своём лице прикосновение солёных брызг, дотронуться до нежных лепестков магнолий, а ещё вдохнуть, как можно глубже, ни с чем несравнимый запах кипарисов. К тому же за три года у них сложилась такая замечательная, дружная компания, какой у неё не было ни в школе, ни во дворе. Все они отлично плавали, прыгали с пляжной вышки и умели надолго задерживать дыхание под водой. Самое настоящее морское братство, хоть и существовало это братство всего лишь два месяца в году и в одном-единственном месте на земле – лагере «Южные скалы». Всё остальное время они жили ожиданием встречи и мечтой о новых приключениях. Но в этом году Сашины друзья: Эдик, Вилка (точнее, Виолетта, но им это имя казалось смешным и нелепым, поэтому Виолетта превратилась в Вилку), Артём
– Сама понимаешь, с деньгами в этом году не очень, – сказала мама, бросив на себя последний взгляд в зеркало, перед тем как уйти на работу, – так что… не обижайся.
Саша и без маминых слов не обижалась, а потому летний отдых на море и не выпрашивала. С тех пор, как осенью не стало папы, маме пришлось устроиться на вторую работу.
– Звонила тётя Лиза, она приглашает тебя в гости, – сказала вечером мама, когда они сели ужинать, – причём на всё лето.
Тётя Лиза приходилась маме двоюродной сестрой. Раньше, когда они сами были в Сашином возрасте, мама и тётя Лиза дружили и каждое лето проводили в деревне у бабушки. Потом они вместе учились в институте, в одной группе. В общем, были, что называется, не разлей вода, пока тётя Лиза не вышла замуж и не уехала вместе с мужем. А потом и Сашина мама тоже обзавелась семьей. Правда, она так и осталась в Новосибирске, а тётя Лиза теперь жила в небольшом городке, состоявшем в основном из одноэтажных и двухэтажных домов.
– Ну и что ты думаешь по поводу приглашения тёти Лизы? – спросила мама на следующий день. – Может быть, поедешь хотя бы на пару недель?
Саша в ответ пожала плечами, а затем тихо произнесла:
– Почему бы и нет.
Мама обрадовалась.
– Там замечательные места, – воодушевлённо произнесла она, – представь себе, прямо под окнами Лизиного дома течёт речка. К тому же на море ты уже несколько раз была: и одна, и вместе с нами, а родные края почти не знаешь, хотя тетя Лиза живёт не так уж и далеко от нас – в соседней области.
Мама была права: Саша не только с пяти лет ездила каждый год на море то с родителями, то, став постарше, одна, по путевкам, которые ей покупала мама; но и на зимние каникулы они частенько всей семьей выбирались куда-нибудь подальше от родного дома: в Москву, Санкт-Петербург, Новгород или Псков, а ещё в их маршрутах значилась поездка по Золотому кольцу.
Что ж, тётя Лиза так тётя Лиза, решила Саша и принялась собираться в дорогу. Вместе с одеждой она положила пару книг, блокнот с ручкой (она всегда записывала свои дорожные впечатления, к этому её ещё папа приучил с тех пор, как она научилась писать). Мама, заглянув в её комнату, посоветовала взять с собой бадминтон, это была Сашина любимая игра, которую она обожала и в которую они всегда играли с папой.
– Тётя Лиза сказала, что рядом живёт девочка твоего возраста, причем, как и ты, очень начитанная, так что будет с кем поиграть и пообщаться, – сказала мама.
Саша с сомнением посмотрела на чехол, в котором находились две ракетки и пара воланчиков; после смерти папы она к бадминтону не прикасалась, но, немного поразмыслив, захватила и его с собой. Однако с соседской девочкой игры не вышло. Впрочем, как и дружбы.
– Меня зовут Иина, – важно произнесла рыжеволосая особа с круглыми карими глазами, одетая в ярко-красное платье до колен, когда тётя Лиза познакомила их на следующий день после Сашиного приезда. На самом деле Иину звали Ириной, просто в её речи отсутствовал звук «р».
Нет, дело было вовсе не в том, что Иина вместо «ручка» произносила «учка», а вместо «привет» – «пывет». Саше изначально не пришлась по душе Иина. Ведь бывает же так, когда человек не нравится не только при первой встрече, но и при всех последующих отношение к нему остается неизменным.
В день знакомства они лишь походили по улице да посидели на скамейке возле тёти-Лизина дома. Саша предложила пойти на речку, но Иина отказалась, объяснив свой отказ тем, что она предпочитает плавать в бассейне. Столь же категорична Иина была и в отношении бадминтона: девочкам в их возрасте уже не следует носиться с мокрыми от пота подмышками и красными лицами, пытаясь отбить удар. Вместо игры в бадминтон Иина предложила сходить в кино. Саша согласилась. Но и к этому виду искусства у Иины, как выяснилось после просмотра, тоже имелись претензии. От увиденного фильма, снятого в жанре фэнтези, который они посмотрели в городском кинотеатре, Иина не только не пришла в восторг, но и выразила свое неудовольствие по поводу внешности главной героини:
– И как он смог в неё вьюбиться?!
Наряду с «р» Иина так же не выговаривала и «л».
Саша пожала плечами:
– А мне она очень даже понравилась.
Что же касается книжных предпочтений, то и тут у них с Сашей не нашлось ничего общего: Иина предпочитала детективы (она мечтала стать следователем или адвокатом), а Саша в них ничего не понимала, так как у неё в доме преимущественно читали классику.
В общем, дружба с Ииной не сложилась; ничего не выходило и с путевым блокнотом. Ну не писать же в нём про Иину или её подругу Тамару, с которой они ходили в кино. Впрочем, Тамаре фильм, как и Саше, понравился. Особенно её привел в восторг город, в котором происходили события. «Надо же, ну всё как у нас, – оживлённо говорила Тамара, когда они шли к автобусной остановке. – И почта, и детская поликлиника построены много лет назад одним человеком. Купцом Фроловым, – пояснила Тамара Саше. – А ещё в нашей поликлинике висит портрет дочки этого Фролова».
Так что Саше пока писать было не о чем. Может быть, разве только про реку. Тетя Лиза жила на самой окраине города, а дом её, как и говорила мама, стоял на берегу не слишком широкой реки. Через речку, немного в стороне от тётиного дома, был переброшен низкий деревянный мостик. На противоположном берегу виднелись молодые перелески, убегавшие вдоль железной дороги к самой линии горизонта. Каждое утро Саша за завтраком смотрела на них из тетиной кухни. Если Саше что и нравилось в нынешней летней жизни, так это именно вид на речку из кухонного окна. Из остальных окон вид, как она полагала, был не очень. Например, окно комнаты, в которой жила Саша и которая принадлежала тётиной дочери, перешедшей этим летом на третий курс университета и проходившей практику далеко от родного дома, выходило на соседский двор, а там интересного было мало. Точнее, там совсем ничего интересного не было. По сравнению с тётиным домом в два этажа, просторным палисадником и огородом с двумя теплицами, соседское подворье выглядело довольно бедно. Одноэтажный, в две комнаты домишко с покосившимся сараем заметно проигрывал постройкам других жителей. Впрочем, как и сам двор, в котором тоже не было ничего примечательного.
От нечего делать Саша изредка бросала туда свои взгляды. Там жила семья, состоявшая из женщины, всегда одетой в тёмное платье и повязанной таким же тёмным платком; подростка, постоянно занятого разной работой: то колкой дров, то прополкой картошки, и у которого, как заметила Саша, имелось всего две футболки (каждый вечер одну из них Саша видела висящей после стирки на верёвке), а также двух девочек – то ли погодок, то ли близняшек.
– Странное семейство, – сказала тётя Лиза, когда Саша спросила у неё про соседей, и пожала плечами. – Мать целыми днями в церкви пропадает, а по вечерам в ветлечебнице полы моет. Да они у нас недавно, с прошлой весны, а где до этого жили, не знаем. Они нам ничего не говорят, а мы у них и не спрашиваем, уж больно они нелюдимые какие-то. Правда, парнишка у них работящий, всё время чем-то занят. А так, – тётя Лиза махнула рукой. – У них даже телевизора нет. Из всех благоустройств только электричество имеется, да и то они им почти не пользуются, так как чаще всего печку топят, а зимой спать рано ложатся.
«Может быть, они члены какой-нибудь секты», – подумала Саша, выслушав тётин рассказ.
Она вспомнила, как после смерти папы мама зачастила в церковь. Родным и близким она говорила, что так ей легче переносить горе, но через месяц жена маминого брата забеспокоилась, испугавшись, что родственницу могут втянуть в какую-нибудь секту. Но вскоре мама устроилась на ещё одну работу и в церковь стала ходить только по воскресеньям.
Саша вздохнула. Ей вдруг нестерпимо захотелось домой, к маме. В последнее время они и так редко виделись. Мама была загружена работой: утром – лекции в университете, вечером – занятия в языковой школе, а ещё репетиторство по выходным.