Синий тарантул
Шрифт:
Наклоном головы Язин поблагодарил комиссара и майора.
Рассказав о происшествии во рвах, Ганин предположил:
— Возможно, во рвы ведёт потайной ход, но найти его мы не смогли, хотя проверили каждый камень, каждую промазку. Нам пришлось также нарушить тайну охраны и ввести в ров работника с ищейкой.
Тут Ганин посмотрел на полковника Берёзова.
— Получилось то же самое, — объяснил Берёзов. — Опять анольф, и вторая собака выбыла из строя.
Язин сделал едва заметное движение плечами, словно услыхал интересную вещь. Он спросил:
— Товарищ майор, есть ли у вас план этих рвов?
— Нет.
— Наконец,
Её людей я разделяю на две половины: на таких, кто умрёт, но не пойдёт против своих, и таких, кто, быть может… продаст.
Для майора это была самая тяжёлая часть доклада. Он хорошо знал сотрудников, проверенных долгой работой, и отнести к ним хотя бы слабое подозрение было нестерпимо больно.
Перечислив надёжных людей, мнения о которых у майора и Скопина совпадали, Ганин продолжал:
— Вот капитан подозревает Фёдорова. Я же — нет. Неприятный человек — это верно. Скуп — это да. Вот и всё! А ведь фронтовик, медали у него, ордена. Не пойдет Фёдоров.
Алёхина я тоже в счёт не беру. Вчера думал о нём, сегодня думал и решил — не станет Алёхин помогать врагу. Груб он, себе на уме — это верно. Что касается до выписки из документов, то об этом он нам первый сказал. Бывают такие люди, они на подлость, однако, не идут. Нет!
Итого, стало быть, остаётся трое. Говорю прямо, сдаётся мне, что враг может быть среди них. Вот ты, капитан, — обратился он к Скопину, — говоришь: «Вероятные пособники — Алёхин, Головнин, Нежин». А я полагаю: Головнин, Чернов, Нежин. И всё же, товарищ, ошибаться мы со Скопиным можем, и при том здорово, ведь люди нам присланы министерством!
Относительно Нежина. Всё, что сказал о нём Скопин — поддерживаю. И ресторан, и выпивки — это за ним водится. К тому же красавица у него есть, по фамилии Симагина, зовут Антониной. Это помимо Зариной. А он и за Зариной вьётся, жениться хочет. Кто за двумя женщинами волочится, легче и двум хозяевам служить будет. Мать у него не работает, сестра учится, зарплата только-только на троих. А в последний месяц денег у Нежина что-то многовато. В ресторане «Алман» по счёту раз заплатил 487 рублей, вазу Зариной купил за 1 600. Приработков у него нет, это проверено. Я на Нежина серьёзно думаю.
О Головнине теперь. И на него подумать можно. В Бразилии он работал, приворожила его там одна танцовщица, — тут майор посмотрел на свою карточку, — Гипа Каравелло, 17 лет. Даже хотел её с собой в Союз взять. Слаб он до женщин. Такие, бывает, и врагу поддадутся. И ещё одно: 12-го враг был в Главуране, а 10-го Головнин заявление подал — просит уволить его, хочет заниматься научной работой. Факт как будто за него, а с другой стороны, возможно, он знал, что готовится впереди, и решил себя загодя выгородить.
И скажу о Чернове. Человек этот очень ловок. Стальная воля, к тому же силён и умён. Скопин хорошо подметил, что он на всё может пойти. А мир наш советский ему узок. Как-то были они со Скопиным в ресторане, и во хмелю Чернов бросил, что в нашем Союзе, мол, куда ни поедешь, всё-де одинаково: товары, люди, язык, магазины. Даже типы домов! Скучно, мол, это всё и серо И хочется ему в Париж, Рим, Мадрид, Бомбей, особенно же в Нью-Йорк. Плохого тут ничего нет — мир поглядеть надо. Но слово он дал, что «любой ценой» увидит эти города. «Любой ценой,» — такова его психология. Но работник Чернов, скажу прямо, высокой квалификации, из управления кадров аттестация отличнейшая.
На этом Ганин закончил доклад.
— Скажите, товарищ майор, Чернов копит деньги? — спросил Язин.
— На книжке у него 19 798 рублей.
— Вы уверены, что враг в спецгруппе?
— Категорически. И, по-моему, это один из трёх: Головнин, Чернов, Нежин.
— Товарищ капитан, а вы твёрдо стоите на своей тройке? — обратился теперь Язин к капитану.
Скопин задумался.
— Товарищ майор прав. Я снимаю Алёхина и прибавляю Чернова.
Всё это время, когда так безжалостно назывались фамилии лучших работников главка, нервное напряжение Пургина всё возрастало. Он чувствовал себя, как человек, впервые попавший на вскрытие трупа. Однако у Пургина имелись свои выводы, и он решил изложить их со всей твёрдостью.
— Я товарищи, скажу кратко. У меня нет вашего опыта, но независимо от майора Ганина и капитана Скопина я пришёл к выводу, что предполагаемыми врагами в спецгруппе могли бы быть три человека — Нежин, Головнин и Чернов. Особенно мне непонятен Нежин, и вот почему, — тут Пургин слово в слово зачитал свои записи по рассказам Зариной и Каткова.
Это произвело впечатление. Язин спросил;
— Известно ли охрангруппе, где провёл ночь Нежин?
— Пока нет.
Генерал Долгов выдержал длинную паузу и многозначительно произнёс:
— В заключение нашего совещания выслушаем полковника Язина. Полковник прибыл с большим числом работников возглавляемого им БОРа — Бюро особых расследований.
И, повернувшись к Язину, сказал:
— Прошу вас.
13. Человек с мозолью
Язин заговорил медленно и спокойно.
— Позвольте, товарищи, поделиться с вами тем, что наш коллектив собрал за истекшие дни.
Голос полковника звучал мягко. Скопин и Пургин уже без стеснения любовались его открытым и выразительным лицом, манерой держаться просто и вместе с тем значительно.
— Ущерб от кражи журнала значительно больше, чем мы можем представить себе: журнал даёт ключ к смежным областям нашей атомной промышленности.
При этих словах Пургин почувствовал, будто чьи-то руки сдавили ему горло.
— Генерал Долгов сообщил мне о случившемся ещё 12-го днём. В тот же день в шесть мы прибыли сюда с группой людей БОРа. Благодаря содействию УКГБ у нас все условия для поисков врага.
Обстановка, вкратце, такова: в Главуране сфотографирован секретный журнал, а ещё через день совершено бесцельное и ненужное на вид нападение на обходчика. Оба раза преступник проникает в главк неизвестным путём и оба раза бесследно исчезает. Предполагается, что враг или находится в Главуране, или же имеет там одного, двух, — тут Язин сделал ударение, — осведомителей. Осмотр места преступления с собакой кончился неудачей. Вполне очевидно, что наш противник вооружён новейшей техникой, и такой, с которой мы, быть может не встречались ранее. Поэтому мы, со своей стороны, воспользовались рядом приборов, которые могут раскрыть то, что недоступно для пяти человеческих чувств. Позвольте теперь проинформировать вас о проделанной работе.