Синтетическая сага. Оперативник
Шрифт:
– Что это было?
– голос очнувшейся фелисид был приглушён маской.
– Larva de sans-abri.
Спутницы Годфруа французский не знали, но решили не переспрашивать, так как не особено хотели знать.
– Я пойду первой, хорошо?
Необычно смелое заявление Кэтрин удивило её коллег, но спорить с ней они не стали.
Часть 4
30 августа 2242г. 23:43 GMT +09:00
Они выбрались через зарешеченную трубу в пятистах метрах от стен города. В диаметре она была не меньше двух метров и через неё сливались воды из подземных дренажных каналов. Вначале они не думали что смогут протиснуться,
– Больно?
– Кэтрин с сочувствующим видом глядела на Селиванову, которая морщилась и тёрла правую грудь.
– У меня там уже гематома, - Ирина расстегнула комбинезон и заглянула под майку.
– А нет, только ссадина. Но всё равно неприятно.
– Мне бы тоже хотелось взглянуть.
– Фабр.
– Что такое? Я слышал, что женщины в ваших фортресс-сити имеют право ходить с голым торсом как и мужчины.
– Ты не правильно извещён, - глядя на хитро ухмыляющегося француза спокойно ответила Ирина.
– У нас можно чуть ли не голышом ходить.
– Коммунисты-нудисты, - покачал он головой и начал копаться в содержимом своего рюкзака. - Если бы об этом услышала Брэгг, то она бы над тобой как-нибудь подшутила.
– Да я никогда и не комплексовала по этому поводу. Пару раз выскакивала на улицу голой. Стыдиться мне нечего.
– Глядя на вас и представляя вас голой я чувствую острую необходимость принять холодный душ и прилечь. Надеюсь вы понимаете, что своими словами вы разжигаете огонь...
– Я дико извиняюсь, - прервала их Кэтрин.
– Во-первых, вы надеюсь не забыли о нашей цели? А во-вторых, тут рядом с вами стоит психиатр, выпестованная на теориях одного господина из Вены. Без кушетки, блокнота и сигары я могу сказать, что уровень либидо у вас тут зашкаливает. Вы ещё потрахайтесь тут. И это ещё нам зверокинам ставят в вину, что наше половое влечение полностью зависит от вомероназального органа.
Пристыженные люди отвернулись, чтобы не смотреть ни на Хьюз, ни на друг друга. Фабр теребил в руках полотенце с видом наказанного мальчишки.
– Кэтрин, вы бы не могли поискать палку потолще.
Фелисид оглянулась. Прорезанное водой русло было скрыто за разросшейся травой, а вокруг них высился непроглядный чёрный лес, несмотря на безоблачную погоду и ясную, пусть и расколотую надвое Луну. Но лес казался непроглядным только для людей. Глаза фелисидов хоть и воплощали в себе самые сильные стороны человеческого и кошачьего глаз, дневное зрение их всё же уступало зрению людей из-за близорукости и недостаточно полной передачи цветов. Многие фелисиды поэтому и носили днём самые обычные очки, но вот ночью их острое зрение превосходило даже оптику гибротов. Окрашенный в сотню оттенков серого перед ней расстилался лес и она видела каждый листочек на дереве, улавливала каждый шорох. Инстинкты ночного хищника стучались и требовали чтобы их впустили. Она повернулась к людям, почти круглые зрачки блеснули зелёным. Годфруа и Ирина отшатнулись, инстинкты далёких предков на мгновение взяли над разумом верх и людям пригрезилось, что по ту сторону решётки их поджидает саблезубый хищник из древних времён.
– Ага. Вы меня посылаете за какой-то палкой, чтобы тут перепихнуться. Видел бы дедушка Фрейд, что человеческая порода с его времени ничуть не поменялась. Чего это вы так на меня смотрите?
Иллюзия доисторического хищника растаяла в ночи. Перед решёткой стояла недовольная англичанка в оранжевой робе и мотала хвостом. Годфруа кашлянул. Собираясь с мыслями и объяснил ей, что ему нужна палка или любой другой прямой предмет, который можно задействовать как рычаг. Не вдаваясь в вопросы Хьюз, напоследок одарив людей подозрительным взглядом, беззвучно скрылась в темноте.
– Вот фрейдистка, - вздохнула Ирина.
– Ей камень покажи она и тут найдёт намёк на секс. Так что ты хочешь сделать с палкой и полотенцем?
– Вы знаете, - Годфруа бросил полотенце в мутный ручеёк и прислонился к трубе.
– Почему в тюрьмах до сих пор ставят обычные решётки с обычными механическими замками?
– Не знаю. У нас тюрем нет.
– Вообще?
– француз приподнял бровь, как бывший полицейский он не верил в отсутствие уголовно-исполнительной системы в коммунистическом секторе Бриана.
– Вообще, - не задумываясь ответила Ирина.
– Хм. Отлично. В общем в тюрьмах не используют электронные замки потому, что при обесточивании все замки откроются, - он щёлкнул пальцами.
– Я так понимаю, что вы не представляете себе, что такое тюремные бунты?
– В общих чертах.
– Отлично. По этой же причине вместо старых-добрых решёток не устанавливают силовые барьеры.
– Понятно. Достаточно только отрубить электроэнергию и жертвы капиталистического произвола окажутся на свободе.
Фабр одарил её долгим и печальным взглядом, Ирина сделала вд, что не заметила этого.
– Ну так что там с решётами?
– Конечно пробраться через решётку можно, но способы весьма трудоёмки. Только если у вас нет подручного карлика с УШМ. Но один из самых простых и бесшумных - мокрое полотенце.
Он завязал намокшее полотенце на двух прутьях и сказал, что осталось дождаться Кэтрин.
***
Кэтрин появилась спустя двадцать минут вся перепачканная и всклокоченная как если бы её возили по земле.
– Э... Кэт?
– Вот, - буркнула она и протянула французу толстую палку.
– Кэтрин, что с тобой? На тебя в лесу напали?
– Да. Мой главный враг - napeta cataria,
Люди переглянулись, никто из них не знал латынь и не разбирался в ботанике, но они догадались, что фелисид говорила о кошачьей мяте. И судя по её виду она не была настроена на расспросы. Годфруа вставил палку в узел и начал крутить её, полотенце скручивалось всё туже и туже, прутья начали сгибаться. Палка скрипела и могла в любой момент разломаться прямо в его руках. Француз пыхтел и лоб у него уже вспотел, когда прутья были прижаты друг к дружке. Он вытер пот и стал развязывать полотенце.
– Хорошо, что они не толстые, еще два соседних и продолжим.
– Нет времени, - Хьюз двигала ушами и всматривалась в темноту позади людей.
– Сюда идут. Наверное гиброты.
Не задавая лишних вопросов Годфруа схватил ойкнувшую от неожиданности Ирину и протолкнул через проделанный проход. Туда же последовал её рюкзак, следом рюкзак самого Фабра и только потом он смог протиснуться сам. Он уже слышал торопливые шаги в трубе и свет фонарей, резанувший по глазам.
– Сюда, за мной, - на ходу надевая рюкзак Кэтрин не издав ни звука скрылась в кустах, - Сделаем крюк, я не хочу наткнуться снова на котовник.