Синтетическая сага. Оперативник
Шрифт:
Тихий скребущий звук отвлёк девушку от раздумий и разглядывания трещин на потолке. Дверь приоткрылась и в палату заглянула Кэтрин, позади которой маячили её муж Крис и Годфруа Фабр. Увидев перебинтованную, с кучей пластырей на руках и лице, Ирину на глазах у фелисид навернулись слёзы. Она всхлипнула, бросилась к подруге и обняла её. Девушка поморщилась и никак больше не подала вида что ей больно.
– Тебе за ухом почесать?
– вкрадчивым голосом поинтересовалась Ирина у подруги.
Фелисид тут же отпрянула и сделала вид как будто ничего и не произошло.
– Я узнала, что у вас есть такая традиция, - англичанка
– Большое спасибо, - она вытащила большой апельсин, который по сути был цитрусовым гибридом.
– А я хочу вас ещё раз поблагодарить за спасение нашего сына и родителей жены.
Фелисид протянул руку Ирине и та ответила рукопожатием.
– Всегда рада помочь.
– Кстати, в сети появилось видео как вы сбили тот полицейский конвертоплан, - слово взял Фабр и лицо у него не было радостным.
– Я даже представить себе не мог, что вы не шутили, когда сказали мне об этом!
– Волнуешься за меня?
– хитро прищурившись Селиванова наклонила голову на бок.
– Еще рассчитываешь на секс со мной?
После её слов Кэтрин схватила мужа под локоть и бросив на людей осуждающий взгляд выскочила из палаты, таща за собой Криса. Стоило двери закрыться за фелисидами, как Годфруа изменился. За мгновение в нём не осталось прежней строгости, он осунулся. Словно постарел на десяток лет.
– Только не говорите, что вам не было страшно, - произнёс он тихо, присев на кровать.
– Было. И когда конвертоплан падал, я стояла на его крыле и орала во всю глотку. Было страшнее, чем в ночном клубе.
– Так зачем? Вы же хотели больше времени проводить с отцом.
– Да. Но я же поклялась защищать закон.
Бывший полицейский растеряно глядел на неё и не знал что ответить. На глазах у девушки появились слёзы, она притянула к себе француза и уткнулась в его плечо.
– Мне было страшно, - пробормотала она.
– Я знала, что могу погибнуть. Но ещё я знала, что я поступаю правильно.
– У вас дома каждый такой идейный коммунист?
Селиванова кивнула.
– Не хотел, бы, чтобы сектор Алеф объявил войну сектору Брианна. Кстати, Крамер просил нас зайти к нему вечером. Он выглядел подавленным.
***
3 сентября 2242г. 16:47 GMT +09:00
Старый кореец в засаленном халате с дополнительной парой металлических рук отложил инъектор. Это была последняя доза обезболивающего. Взяв двое ножниц он стал аккуратно срезать с Кимори бинты на которых остались пятна засохшей крови. Рейнхальд тихо сидел в углу и перечитывал книгу про Счастливчика Старра. Он пытался отвлечься и не думать о том, что едва не погиб после захвата штаб-квартиры SSF. И старался не думать о бомбе, которая взорвалась не в здании, а в воздухе. Взрывная волна их чуть не сбила и гауптман только чудом смог удержать конвертоплан в воздухе. Саму летательную машину они бросили недалеко от просёлочной дороги и несколько часов добирались до Асахикавы пешком. И Айзенхерцу под конец пришлось нести Кимори, который уже не мог терпеть боль. А когда же они добрались до города он первым делом отнёс раненого товарища в ближайший госпиталь. И к большому счастью Рейнхальда несколько врачей знали английский, старый кореец был одним из них.
Бинты с руки были сняты, Кимори не без содрогания уставился на покрытую кровоточащими рубцами кисть. Плоть на костяшке среднего пальца ещё не срослась и была видна искусственная металлическая фаланга Пока пациент рассматривал свою руку, врач вооружился баллончиком антисептика и бинтами.
– А куда подевалась эта резиновая рожа?
– Тоору еле заметно передёрнул плечами и обратился к гауптману.
– Отбыл на пароме. И ничего так и не сказал.
– Ну и отлично. Никогда больше не буду иметь дело с гнидами из всяких концернов и корпораций.
Тут он задумчиво уставился на потолок, было понятно, что он принимает какое-то важное решение.
– В Северной Америке можно неплохие деньги поднять. На Гудзоне или в Денвере. Меня туда один знакомый из "Преображения" звал.
– Ты кидаешься в крайности, по моему, - заметил немец и Кимори только пожал плечами в ответ.
– Во всяком случае это будет честный бизнес.
Zankoku na tenshi no you ni
Shounen yo shinwa ni nare
Aoi kaze ga ima
Mune no DOA wo tataite mo
И Тоору, и Рейнхальд тут же уставились на смартфон, лежавший на кушетке с остальными вещами японца. Врач не отвлёкся от перевязки заживавших шрамов, когда Тоору потянулся за смартфоном. Некоторое время он молча хмурился, выслушивая собеседника, иногда прерывая его монолог короткими эмоциональными репликами на русском, гауптман сразу понял, что это была матерщина. Разговор был недолгим не больше пяти минут, но он разозлил Кимори и тот со злости хлопнул смартфоном по кушетке. Отозвавшаяся на его эмоции правая рука попыталась дотянуться до горла своего хозяина, но бдительный врач перехватил её бионической рукой и стиснул запястье.
– Моковельский, - коротко бросил японец, - Просил встретить его в порту Ому сегодня ночью. Пусть обломится. Никуда я не поеду. Я итак пропустил фестиваль додзинси из-за всего этого дерьма. А ещё мне разбили фотоаппарат.
Гауптман ничего не ответил ему, только бросил укоризненный взгляд поверх книги. Врач кореец приказал пациенту поднять руки и за несколько минут наложил плотную повязку на его грудь.
– А теперь давайте посмотрим, что у вас там с лицом.
И не дожидаясь ответа от торговца оружием, резким движением содрал с левой щеки повязку, державшуюся на лейкопластыре. Если бы не обезболивающее, то Кимори уже орал во всю глотку. Старый эскулап внимательно разглядел кривой шрам и кивнул.
– Вам всё же повезло. Учитывая как и чем вяз перевязали, - он с отвращением скомкал бинтовую повязку и швырнул её в мусорное ведро.
– Они даже не потрудились не то что использовать пластыри-повязки, но хотя бы стерильные бинты.
– А им вообще на нас плевать. Мы для них уроды-мутанты и животные. Так ведь, Рейнхальд?
Тот в ответ нагадил товарища ещё одним укоризненным взглядом. Врач оглянулся на капитана, который снова углубился в чтение. Он не спрашивал кто его пациент и откуда. Он и дожил до старости, потому что не задавал никаких вопросов. И сейчас он тоже промолчал, хотя аугментированные руки немца наводили его на определённые мысли. Врачу оставалось только срезать бинты с головы торговца оружием и проверить прижился ли искусственный глаз. Начавший только-только зарубцовываться шрам проходил через левую бровь и рассекал веко, оно начало срастаться только каким-то чудом. Если конечно не было хирургического вмешательства.