Синтез
Шрифт:
— Не думаю, что это забавно, — сузил глаза Гедимин, уловив в голосе сармата насмешку. — Если такого сармата привезут сюда, я не трону его. Никто из нормальных сарматов его не тронет. Макаки — жестокие твари.
— Это очевидно, друг мой Джед, — кивнул Кенен. — Даже выходцу с ледяного Энцелада.
За соседним столом послышался тяжёлый вздох и скрип столешницы — сармат-венерианец, разглядывая экран, навалился на неё всей тяжестью.
— Вот мартышка, — пробормотал он, растерянно глядя на монитор. — Что мне с тобой делать?.. Эй, Кенен, не подойдёшь?
— Со всем желанием, Алекс, — закивал учётчик, оглядываясь на Гедимина. — Прошу прощения, мои друзья…
— Что произошло? — спросил Гедимин, вслед за Кененом подходя к столу Алекса. Линкен и Хольгер, переглянувшись, пошли за ним и встали за его спиной. «Стая,» — мельком подумал ремонтник, удивлённо мигая. «Получается, мы ходим тут стаей…»
— Алексей Юнь, — венерианец пожал Гедимину руку. — Ремонтник Джед с Жёлтого озера? Я о тебе слышал. Но тут, наверное, не по твоей части… Кенен, почитай, что она пишет. Чем вообще думает эта мартышка?!
— Ты… переписываешься с… человеческой самкой? — Линкен прижал ладонь к затылку — видимо, сегодня шрам болел сильнее обычного. Алексей угрюмо кивнул.
— Кого выдали, — буркнул он, протянув взрывнику измятый лист. Скомкать скирлиновую бумагу было непросто, но тут кто-то постарался на совесть, — имя и адрес еле читались среди складок.
— Джессика Уотерс, — прочёл с экрана Кенен. — Довольно пушистая самочка… Ну и чему ты удивился, Алекс? Ты интересен ей. Следовало этого ожидать — они-то переписываются с нами по доброй воле, а не по разнарядке.
— Интересен… — поморщился венерианец. — Это существо считает, что жить на Венере — это романтично, и мечтает туда слетать. Романтично, плавунец её сожри… Тучи сернистого газа, тысячекилометровые смерчи, кислота со всех сторон, — вот что такое эта их Венера. Ни одна мартышка там не выживет. Романтично… Надо деть её куда-то, Кенен. Чтобы она пошла и нашла себе самца среди макак.
— Логично, — пожал плечами Кенен. — Так напиши ей про Венеру — про все ваши климатические прелести и особенности жизни в атмосфере. Про давление на поверхности и добычу всякой дряни из воздуха. Мне тебя, что ли, учить?
Алексей скривился.
— Пробовал. Не помогло. Ей интересно! Вот глупая мартышка…
Гедимин хмыкнул.
— Тебе везёт, — сказал он, покосившись на Кенена. — Твои рассказы кому-то интересны.
— Ага! — Кенен хлопнул его по плечу. — Вот кто тебе поможет, Алекс. Джед знает, что рассказать, чтобы все слушатели разбежались кто куда. У него это получается одинаково хорошо и с самцами, и с сам… Ох!
Он согнулся пополам — Гедимин бил вполсилы, но целился тщательно. Хольгер покачал головой.
— Не надо глупых шуток, — тихо сказал он Кенену. — Гедимин, тебя не хотели обидеть. И Алексей так и не получил полезного совета.
— Скажи ей, что слизистые тески с мохнатыми макаками не общаются, — буркнул Линкен; шрам на его лице нервно подёргивался. — Что мы не умеем спариваться и не плодимся животным путём.
— Она думает, что это неважно, — качнул головой венерианец. — Боюсь, ей будет интересно даже про реактор… или о чём ещё рассказывает всем Гедимин…
— А не должно, — прохрипел, выпрямляясь, Кенен. — Ладно, я придумал, что тебе делать. Спасибо Джеду — куда бы он ни бил, прочищаются мозги… Ты был на Венере во время первых восстаний? Расскажи, что вы сделали с макаками на платформах. Как вы захватили всё железо, и куда дели… излишнюю органику. Что происходит с мартышками в атмосфере Венеры. К чему проявляет интерес местная фауна. Расскажи во всех подробностях. Твоя мартышка сама забудет, как тебя зовут. Больше ты о ней не услышишь.
Алексей сузил глаза, внимательно посмотрел на учётчика и, пожав плечами, повернулся к экрану.
— Если это поможет… — пробормотал он и начал печатать.
— Идём, — Линкен положил руку на плечо Гедимина. Ремонтник удивлённо покосился на него и увидел, что шрам на лице космолётчика заметно дёргается.
— Сбросить Джеймса на Венеру, — еле слышно пробормотал он. — За все его отвратные бредни… Hasu!
Над насосной станцией реял по ветру флаг Атлантиса. С востока — из кустов на самом пологом участке берега — тянуло дымом, этиловым спиртом и подгоревшей органикой. Гедимин принюхался и сглотнул слюну — там жарили сосиски, а к ним обычно прилагалась горчица. «Сходить к ним?» — подумал он и смущённо покосился на Хольгера. «Не сейчас…»
— О реагентах не беспокойся, — Хольгер провёл пальцем по предплечью Гедимина, вычерчивая очередную формулу. — Всё есть, и до всего можно добраться. Вот этот состав воспламеняется от искры. Толчок будет сильный. Если не ошибёшься с направлением. В противном случае будешь снимать звездолёт с верхушки сосны.
Гедимин хмыкнул. «Надо тренировать пилотов,» — думал он. «Много топлива «Гарпия» не поднимет. Надо каждый заряд расходовать с пользой.»
— Вот этот состав тоже неплох, — Хольгер вывел на руке сармата ещё одну формулу. — Очень простой, но немного опасный в приготовлении. Ничего, что я пишу на тебе?
— Пиши, — отозвался Гедимин. — Я запомню, шпионы не увидят.
— Шпионы? — мигнул Хольгер. — Страсти снова накаляются? Даже обидно, что я от всего этого далёк. Столько пропускаю…
Он встал, вошёл по щиколотку в воду и остановился, задумчиво глядя на маленьких рыб на мелководье. Гедимин повернулся на другой бок, дотянулся до озера и плеснул воды на горячую макушку. Солнечные лучи успели нагреть воздух, взлётные полосы аэродрома и тёмно-синюю шерсть на голове сармата — но не озеро, и от него тянуло холодом. Гедимин усмехнулся, вспомнив десятисантиметровый слой льда над головой, сияющее окно проруби и вязкую кристаллизующуюся воду. «Очень много изменений,» — думал он, прикрыв глаза. «Трудно всё запомнить.»