Синтез

Токацин

— Джед, эй, не дури! — громко шептал в ухо Кенен, комкая в руке часть его комбинезона. Ворот неприятно надавил Гедимину на горло, он оттолкнул Кенена и поправил одежду. Толпа напирала со всех сторон и несла сарматов вперёд; десять секунд спустя они вошли в кинозал. Гедимин пожал плечами и опустился в первое подвернувшееся кресло. Кенен устроился рядом с ним и повертел головой, разыскивая знакомых. Хольгер помахал ему с соседнего ряда. Гедимин поднял ладонь в знак приветствия и, недовольно щурясь, повернулся к экрану.

— Бедняга Джед! — покачал головой Кенен. — Ещё одна скучная речь?

— Я здесь ничего не понимаю, — сердито прошептал Гедимин. — Он всегда говорит одно и то же. Как и Джеймс. Как и Саргон. Это бессмысленная трата времени.

— Бедный Джед, — Кенен сочувственно погладил его по плечу и протянул ему включённый смарт. — На, почитай. Тут кое-что интересное.

Он потыкал в экран, разворачивая страницу сайта, всунул смарт в руку Гедимина и повернулся к голограмме Маркуса Хойда — она уже стояла на сцене и приветственно улыбалась. Гедимин, удивлённо мигнув, заглянул в экран смарта и увидел ту же физиономию. Кенен открыл ему одну из ссылок на новостном сайте. Сармат поморщился и хотел закрыть её, но зацепился взглядом за знакомое слово. «Законопроект «О недопустимости гибридизации» был одобрен в первом чтении Советом безопасности Солнечной Системы» — экран смарта был слишком тесен для новостных колонок, и одна фраза растягивалась на всё пространство. Гедимин ткнул в него пальцем, смещаясь на пару строчек вниз. «Законопроект, вынесенный на рассмотрение Совета безопасности, предложен Советом координаторов сарматских территорий. Его автором является координатор сарматской расы Маркус Хойд. Проект закона «О недопустимости межвидовой гибридизации в отношении разумных видов Солнечной Системы» был единогласно принят Советом координаторов и горячо одобрен Советом безопасности. В течение месяца он будет предложен для ознакомления руководителям пяти стран Солнечной Системы. В случае одобрения закон вступит в силу в первых числах сентября. С текстом законопроекта читатели могут ознакомиться…»

Гедимин еле слышно хмыкнул и ткнул в предложенную ссылку. «Теперь о проекте «Слияние» можно забыть. Интересно, что будет с теми, кто уже… гибридизировался? Я бы не хотел, чтобы Алексею или Харольду причинили вред. Ничего плохого они не сделали.»

В зале зажёгся свет. Кто-то больно ткнул Гедимина в бок, сармат развернулся и увидел ухмыляющегося Кенена.

— Идём на выход, Джед. Потом дочитаешь, — он ловко выдернул из рук ремонтника смарт. Через них уже перешагивали недовольные сарматы, спешащие выбраться из кинозала. Гедимин покосился на сцену — голограмма уже погасла. «Интересный способ слушать речи,» — едва заметно усмехнулся он.

— Любопытный проект, — сказал он, остановившись на лестничной площадке и поймав за плечо пробегающего мимо Кенена. Хольгер, высмотрев их в толпе, сам пробился к окну и встал рядом с Гедимином. Снизу, сердито фыркая, выбиралась Лилит — общий поток утащил её на полпролёта вниз, прежде чем она смогла остановиться.

— Более чем, — ухмыльнулся Кенен. — И заметь — все макаки довольны. Ты читал комментарии?

— Не успел, — отозвался Гедимин. — Чем они довольны? Им и так не причиняли никакого вреда.

— Это ты так думаешь, Джед, — хмыкнул учётчик. — Проект покойного Джеймса многим был поперёк горла. Не у всех хватило смелости пойти в «чистые», но тем не менее… Маркус вовремя всё это затеял. Да Коста поддержал бы его, но скорее пассивно, а вот Дюкетт…

— А если выберут другую макаку? — спросил, недовольно щурясь, Хольгер. — Помнится, проект «Слияние» тоже имел некоторую поддержку.

— Сейчас вокруг этого много шума, — ухмыльнулся Кенен. — Если бы вы двое чаще вынимали головы из реактора и заглядывали на официальные форумы… Маркус распорядился опубликовать множество интересных материалов по «Слиянию». Всю статистику Вистаровского института, данные из Сина и Мацоды, результаты исследований. Там очень интересная статистика по травматизму среди участников. Семнадцать подтверждённых смертей у женщин человеческого вида, пять — у сарматок. И обширный набор врождённых уродств и аномалий. Покойный Джеймс очень хотел соединить два вида, но слишком спешил. Я не силён в биологии и генетике, но похоже, что сарматы — не макаки, и не только по росту и числу пальцев…

— Это мы, — задумчиво сощурился Гедимин. — А филки? Там было бы меньше травм… из-за совместимости размеров. Они вроде как похожи на людей.

— Почитай статистику Вистара, — отмахнулся Кенен. — Я там мало что понимаю. Кажется, дело не в размере. А филки… Ночью прибыл барк из Саскатуна — новые поселенцы. Можешь сам всесторонне изучить их.

…Никаких следов барка на аэродроме не было. Гедимин распластался на крыше ремонтного ангара, осторожно приподнялся над её изгибом, выглядывая наружу. Внизу кишела охрана. Кажется, «Вестингауз» стянул сюда все силы, — несколько десятков «Рузвельтов» выстроились плотным кольцом, заняв половину взлётных полос. В центре кольца стоял пассажирский глайдер незнакомой Гедимину окраски — серебристый с тонкими тёмно-зелёными полосами, напоминающими слабую рябь на воде. Вдоль каждого борта тянулся ряд иллюминаторов. Трап глайдера был опущен, и внутрь под присмотром охраны один за другим забирались люди в белых комбинезонах с тёмно-синей буквой «W» на спине. У каждого из них был с собой бластер, и Гедимин высмотрел под одеждой облегчённые бронежилеты. Когда «мирные служащие» вошли в глайдер, люк открыли пошире, и внутрь начали забираться охранники. Впустив на борт пятерых, транспорт втянул трап, и оставшиеся «броненосцы» расступились, освобождая взлётную полосу. Четверо из них взлетели тоже и быстро поравнялись с глайдером, направившимся куда-то на северо-запад. «Куда это они?» — удивлённо мигнул Гедимин, провожая их взглядом. Оставшаяся на аэродроме охрана смешала ряды и направилась к форту, и сармат быстро скатился с крыши и спрыгнул в тенистый переулок, подальше от чужих взглядов и расспросов.

На условленном месте встречи — у общественной душевой — ещё никого не было, и Гедимин прошёл мимо и хотел свернуть к озеру, но приостановился на краю оврага. В яме не появилось ничего нового — она уже почти заросла травой, и кто-то воткнул в края ивовые прутья. Листья на них выглядели зелёными — через несколько лет можно было ожидать плотной стены кустарника вдоль оврага. Ниже по берегу, вдоль кустов, растущих у воды, расставила жаровни охрана Ураниум-Сити. Дрон-наблюдатель кружил над её лагерем, по периметру встали четыре «джунга». Груда экзоскелетов под кустами в этом году была гораздо больше, чем в предыдущем; каждый третий был окрашен в цвета «Вирма». Сборище вокруг жаровен тоже увеличилось — и, на взгляд Гедимина, стало более шумным. Раньше он не слышал несвязных песен и попыток выстучать что-то ритмичное на решётке жаровни; сейчас четверо охранников, держась друг за друга, неуклюже переступали ногами по измятой траве и выкрикивали обрывки фраз, из которых мог бы сложиться гимн Атлантиса, если бы все четверо помнили его слова. Гедимин удивлённо мигнул и подошёл ещё ближе. «У макак тоже бывают гости,» — подумал он, скрывая усмешку. «А вот ветки в жаровню больше не суют. Научились.»

— На кой чёрт вам крейсера?! — донеслось из небольшого кружка полуголых «макак». Один из охранников выбрался наружу и погрозил кулаком в небо. Его лицо заметно покраснело.

— Ха, — отозвались из кружка. — Стратег канукский!

— Надо было высадить десант! — крикнул, побагровев ещё гуще, охранник; растительности на его лице почти не было, не считая бровей, и по внешности Гедимин определил, что этот человек моложе большей части охранников. — Двести бронников с гранатомётами и бластерными турелями. Загнать слизь обратно в их шахты, чтобы высунуться боялись! Чего гогочешь?! Сотни бронников хватит, чтобы весь этот посёлок держать вот так!

Он поднял над головой крепко сжатый кулак. Кружок охранников рассыпался, кто-то пошёл к жаровне, кто-то к столику с пивом. Один из людей, взяв стакан, повернулся к выступающему и коротко хохотнул.

— Сотни? По одному на тысячу тесков? Эй, канук, тебе сколько лет? Тесков не на картинке видел?

— Не твоё дело, янки! — развернулся к нему краснолицый. — Видел я твоих слизистых! И что? Что они сделают против бластеров? Мясом задавят? Положи первый десяток — остальные разбегутся!

— Десяток, — хмыкнула охранница с пучком жареных колбасок в каждой руке. — Одного положи. А мы посмотрим.

— А что? Что? Что он мне сделает? — зафыркал краснолицый. — Гора мяса против бластера?

— Выстрелить-то успеешь? — охранник у стола залпом допил пиво и потянулся за колбаской. Окружающие заухмылялись, краснолицый надулся.

— А что? Пусть один висит на экзоскелете. Что он ему сделает? Пальцем дырку проковыряет? С остальными закончу — его застрелю в упор. Чего там бояться — тупого мяса?!

Гедимин смерил охранника задумчивым взглядом. «В нём мало мяса. Видимо, он хотел бы больше,» — подумал сармат, сравнив худощавого «бабуина» с более крепкими сородичами. Изменения в мимике и окраске лица охранника были довольно занимательными, но однообразными, и Гедимин решил найти другой объект для наблюдения.