Синтез
Шрифт:
— Мсьё Гедимин? Хорошего вечера — и с хорошим днём отдыха, — голос Фюльбера звучал, как всегда, ровно и размеренно. — О том, что он у вас удался, я уже наслышан. Подробности мне не слишком интересны. Спасибо, что выбрали предельно безвредное вещество без дополнительных эффектов. Передайте благодарность мсьё Хольгеру.
— Я не понимаю, — проговорил Гедимин, чувствуя себя довольно глупо. В трубке хмыкнули.
— Не трудитесь, мсьё инженер. Это даже на охранниках не сработает. Не беспокойтесь, никаких санкций с моей стороны не последует — по крайней мере, к вам и вашим товарищам. А вот охрана, увы, моего доверия не оправдала. Надо будет заняться дисциплиной. Вы с вашей «утечкой», пожалуй, заслужили небольшую премию. Месяца через два-три, когда сроки всех взысканий пройдут, получите её вместе с жалованием. Постарайтесь пока не попадаться охране под горячую руку. Они навряд ли сойдутся со мной во мнении…
Смарт коротко прогудел и отключился. Гедимин повернулся к Линкену.
— Фюльбер обещал премию. Разделю между тобой и Хольгером. В этот раз я точно ни при чём.
— Хорошо, что не сдал, — хмыкнул взрывник. — Да не надо, бери себе. Мне хватит. Не рассказал, как успокаивал мартышек?
Гедимин качнул головой.
— Он, кажется, доволен, что мы это сделали. Наверное, ему не нравились купания в градирнях.
— Да, люди этого не любят, — кивнул Иджес. — Пока сами не попробуют. В градирне хорошо. Линкен, только не лей больше никакой дряни в воду! Во второй раз — уже не смешно.
Гедимин запоздало вспомнил, что собирался нырнуть — для этого и снял комбинезон на прохладном ветру, а сейчас его кожа уже слегка посинела от долгого охлаждения. Он быстро шагнул в воду, оттолкнулся и ушёл на глубину. «Градирни, шутки над охраной… Это всё от безделья,» — думал он, проходя сквозь толщу воды. «Если бы мне дали вернуться к работе…»
Иджес замолчал. В наступившей тишине над побережьем было отчётливо слышно, как ледяные осколки наползают на берег — ветер гнал их по чёрной воде, и они тускло поблескивали в свете прибрежных фонарей. Вдалеке по волнам расплывалось мутное желтоватое пятно — светилось окошко насосной станции и цепочка светодиодов вдоль её стен. Аэродромные прожектора были направлены вверх, в пустое небо, — все шахтёрские глайдеры ночной смены уже час как улетели на рудники, чужаки в Ураниум-Сити так поздно не заглядывали. Вместе с воем ветра, звоном раскалывающихся льдин и гулом насосной станции Гедимин слышал отдалённые шаги — стальные «копыта» экзоскелетов опускались на платформу с отчётливым стуком.
— Не лезьте на воду, пока лёд не встанет, — Гедимин вытер небольшую подводную лодку ветошью и завернул её в непрозрачный тёмный скирлин. — Или хотя бы привяжите Айзека к чему-нибудь непотопляемому. В прошлый раз я сделал для эхолота гидроизоляцию. Не помогло. Что вы с ним делали?
Иджес смущённо хмыкнул.
— Его и так никто не пускал ходить по воде. Был нормальный плот. Не знаю, как он с него свалился, — сказал он. — Наверное, мы привяжем эхолокатор отдельно от Айзека. Так хоть что-то одно останется на плаву.
Он поднялся на ноги, отряхиваясь от мокрых листьев, и подобрал обе подлодки.
— Иди, — кивнул Гедимин на его вопросительный взгляд. — Я ещё искупаюсь.
— Не замёрз? — Иджес посмотрел на его ладонь, но в полутьме было не разглядеть цвет кожи — и тем более было не отличить обычный светло-серый «окрас» Гедимина от слабой синевы, проступающей на холоде. — Зашёл бы в душевую! Венерианцы, правда, уже ушли…
Он посмотрел на крыльцо общественной душевой и хмыкнул.
— Да, ходить туда незачем. Филки опять всё выстудили. Ничего не понимают в купании!
— Иди уже в барак, — буркнул Гедимин. — Скоро отбой.
— А сам что не идёшь? — прищурился Иджес.
— Надо охладить голову после твоих подлодок, — проворчал сармат, снимая сапоги и пояс. Он не был уверен, что нырнёт — чёрная вода и лёд у берега выглядели негостеприимно — однако Иджеса пора было спроваживать. План «посидеть вечером у озера и подумать об омикрон-излучении» провалился с грохотом, оставалась надежда на первые ночные часы — в такую погоду было мало желающих спускаться к берегу и мешать составлять чертежи из осколков льда.
Купание не задалось — лёд мешал всплывать, и какой-то осколок оставил царапину на щеке, когда Гедимин выныривал за воздухом. Через пять минут сармат выбрался на берег. Ветер усилился, как и холод, — задерживаться на берегу не имело смысла. Он стал одеваться, но ничего, кроме штанов и сапог, надеть не успел, — куст за его спиной затрещал, послышался металлический скрежет.
— Эй, теск! — приглушённым шёпотом сказал охранник в лёгком экзоскелете. Гедимин видел, что это «Маршалл» — и, скорее всего, один из «Маршаллов» «Вестингауза» — но опознавательные знаки то ли расплывались из-за скверного освещения, то ли были чем-то заляпаны. Сармат растерянно мигнул и повернулся к экзоскелетчикам. Их было двое — один подошёл к Гедимину почти вплотную, второй стоял поодаль, — но в притоптанной траве, а не на платформе, и слишком близко к берегу.
— Ты Гедимин Кет?
По какой-то причине оба не включали ни фонарь, ни считыватель. Сармат скользнул взглядом по экзоскелетам, — мелких неисправностей хватало в каждом из них, но серьёзных повреждений не было.
— Это я. Что, нужен ремонт? — так же тихо спросил он. Вместо ответа охранник шагнул к нему. Он не замахивался — просто ткнул «клешнёй» в грудь сармата, и Гедимин услышал треск шокера в ту же секунду, когда его тело перестало ему подчиняться.
— Этот? — услышал он, лёжа ничком в траве. Сердце снова начало биться — спустя две или три секунды после удара, но ощущение раздавленности, тяжесть во всём теле и красные пятна перед глазами проходить не спешили.
— Он, — стальное «копыто» врезалось Гедимину в рёбра. — Слизь! Повезло, что он тут был один. Поднимай его, хочу посмотреть в глаза.
Второй охранник завернул руки сармата за спину и поднял его за них — резким рывком, так, что затрещали связки. Гедимина прислонили к броне «Маршалла». Вывернутые руки болели, и он попытался встать на ноги, чтобы ослабить нагрузку на плечи, — но конечности не слушались. Даже голова не хотела держаться прямо; второй охранник приставил «клешню» к его лбу и посветил фонариком в лицо.
— Урод жёлтоглазый, — пробормотал он, коротко ткнув Гедимина «кулаком» под дых. Под весом обмякшего тела вывернутые плечи заболели сильнее прежнего. Сармат попытался вдохнуть глубже — пора было сбрасывать оцепенение и удирать, происходящее сильно ему не нравилось.
— Что скалишься, ублюдок? — стальные «пальцы» больно сдавили Гедимину кадык. — Думал, Мартинес тебя выгородит? Без него разберёмся. Вспомнишь свои шутки, когда потроха изо рта полезут. Давай, Джо, тащи его на трубы!
— Может, в овраге кончим? — охранник неуверенно оглянулся на озеро и световое пятно вокруг насосной станции. — Свет горит. Увидят.