Синтез
Шрифт:
Все пленники спустились, но «Скат» не убирал трап. Последним, отстав от колонны на десять минут, на землю сошёл одинокий eateske в серо-стальной форме без пятен и нашивок, только тонкие серебристые полоски блестели на предплечьях. За ним, направив на него бластеры на четырёх «руках», спустился охранник в «Тилацине». Гедимин хмыкнул — эти австралийские экзоскелеты давно не попадались ему на глаза.
Ещё два «Тилацина» подошли к пленнику с двух сторон, и солдаты втроём повели его вглубь лагеря. Впереди шёл местный охранник в «Шермане», и встречные существа отходили с его дороги.
— Четыре макаки и один eateske, — ощерился в ухмылке Кронион. — Вы такие опасные!
— Куда это его ведут? — озадаченно мигнул Гедимин.
Не приближаясь ни к одному из бараков, «Шерман» шёл к огороженной части лагеря, примыкающей с юга к комендатуре. Там стояли усиленные посты охраны, и над любым пленником, подошедшим к этому району слишком близко, начинали кружить сразу три дрона. Сейчас охранники расступились, пропуская пришельцев.
— Интересно, кто он, — пробормотал Гедимин, спускаясь с крыши. Выглядывать, что происходит за оградой, было бесполезно — он не раз в этом убеждался. Кронион спрыгнул следом, лихо перекувыркнувшись в воздухе.
— Эй, Линкен, — мутант оглянулся на оставшегося на крыше и потянул его за ногу. Отскочить он успел, но на всякий случай Гедимин встал между ним и Линкеном — глаза космолётчика потемнели и сузились, и мутанту могло не поздоровиться.
— Там Киаксар. Hasulesh всё-таки взяли его, — сказал Линкен и замолчал. Гедимин смотрел на него, ожидая пояснений, — сказанное было не слишком понятным.
— Кто этот Киаксар? — спросил он наконец. — Твой друг?
Линкен мигнул, заглянул Гедимину в глаза и мигнул ещё раз.
— Ты что, с Энцелада?! Может, ты ещё не знаешь, кто такой Саргон Криос?
Ремонтник сузил глаза.
— Саргона я знаю.
— Значит, и на Энцеладе давали слушать его речи, — облегчённо вздохнул Линкен. — Видел командиров за его спиной? Киаксар был там, справа от Саргона. Тогда он был комендантом Нергала — если на Энцеладе знают, где это.
Гедимин знал, где находится Нергал, и думал, что космолётчику следовало бы подбирать выражения, но сейчас главным было не это. В словах Линкена он уловил некоторый смысл…
— Киаксар был твоим командиром?
— Tza, — космолётчик склонил голову. — Нет, но я бы хотел. Бойцы с Венеры говорили, что его отряд последним покинул планету. Видимо, их захватили в поясе астероидов. Если Киаксар в плену, значит, свободных Eatesqa уже не осталось.
…За пять минут до обеда все разошлись по баракам и сидели там, дожидаясь, пока охранники привезут еду и воду. Со стороны комендатуры снова доносились звуки гимна — возможно, там поднимали флаг, но выйти и посмотреть Гедимин не мог — «броненосец» стоял у входа, пересчитывая пленных. Разобрав контейнеры с водой и Би-плазмой, все сосредоточенно ели, было слышно только хлюпанье вязкой жижи. Гедимин, свернув вскрытый контейнер пополам, влил содержимое в рот. Ложки не было, пачкать руки он не любил. «В Нью-Кетцале был черпак,» — вспомнил он в очередной раз и покосился на голый фрил, выстилающий нижний ярус. «И матрас.»
Мешок с пустыми контейнерами вынесли из барака, и дверь захлопнулась. Гедимин растерянно посмотрел на соседей — они были удивлены не меньше, чем он. Три минуты спустя в барак вошёл охранник, махнул фонарём, на миг ослепив пленников, и заорал:
— Все на выход!
Их выгнали наружу, где уже толпились Eatesqa из других бараков, и всех вместе повели к комендатуре. Гедимин, оглядываясь по сторонам, видел охранников — они выстроились вдоль переулка, смещаясь вслед за толпой. Всех, кто был в лагере, вывели на площадь, но поместились там не все — ведущие к ней улицы были заполнены пленными. Гедимин покосился на крышу — залезть туда было бы неплохо, но рядом с бараком стоял настороженный «броненосец», и его бластеры были направлены на толпу.
Гедимин остановился — дальше идти было некуда. Вся площадь была заполнена пленными. Её разделили на несколько секторов, в промежутках стояли охранники в экзоскелетах. Кроме «Шерманов» и «Маршаллов» ремонтник разглядел среди них полосатые «Тилацины», — прилетавший утром «Скат» привёз подкрепления.
Над комендатурой со вчерашнего дня колыхался флаг Атлантиса, но сегодня к нему добавились ещё четыре — знамёна всех пяти государств были здесь. Над ними, на крыше, под присмотром охранников был установлен проектор, и все смотрели в его сторону — «макаки» собирались что-то показать.
Воздух над проектором задрожал, и после недолгой ряби световое пятно превратилось в голограмму. Человек в странной одежде из нескольких плохо прилегающих друг к другу слоёв, «подрощенный» до трёх метров, стоял на возвышении, за его плечом виднелись другие силуэты, но их рассмотреть было невозможно.
— Граждане Атлантиса! — заговорил он, и Гедимину стало немного не по себе — вспомнилась «Шибальба» и безумный взгляд Саргона с экрана в информатории. — У меня есть новость для вас — и это самая радостная из новостей за последние четыре года. Сегодня, пятнадцатого июня, последний командир марсианских захватчиков подписал акт о капитуляции. Этот день мы назовём последним днём войны.
«Вот как,» — подумал Гедимин. «Понятно, что они вторые сутки празднуют.»
— Мы многое пережили за эти четыре года, — продолжал человек. — Много испытаний выпало на долю всех людей Солнечной Системы. Годы спустя мы будем с гордостью вспоминать, как выстояли вместе против страшнейшей угрозы для всего человечества. Мы вспомним всех, кто проложил путь к победе, кто сражался в космосе и на поверхности планет, кто переживал нужду и невзгоды в тылу, под бомбами, под угрозой плена и безжалостного уничтожения. Этот день навсегда останется в истории, как великий праздник для всех людей Солнечной Системы.
Чья-то ладонь легла на плечо Гедимина и крепко сжала его. Eateske обернулся — рядом стоял Линкен и, сузив потемневшие глаза, смотрел на голограмму. Человек замолчал, и всю площадь накрыла тишина.
— Я обращаюсь к вам, бывшие солдаты Саргона, — снова заговорила голограмма. — Вы, обманутые и запуганные безумным тираном, были втянуты в войну. Миллионы граждан Марса погибли и лишились всего по вине Саргона и его приспешников. Все, кто виновен в геноциде населения планет, в бесчеловечных опытах и развязывании войны, понесут заслуженное наказание. Но те, кто не запятнал себя преступлениями и согласен сохранять лояльность Атлантису, могут не опасаться за свою жизнь и свободу. Им всем будет дана возможность жить и работать на автономных территориях, выделенных властями Атлантиса. Я, Фрэнсис Джон Гиллан, являюсь куратором проекта «Слияние», и когда он будет завершён, люди и искусственнорождённые будут жить в мире и согласии. Я надеюсь на ваше благоразумие.