Синтез
Шрифт:
Дверные створки всё-таки загудели, смыкаясь, и Гедимин прибавил шагу, — объясняться с Константином, отвлечённым от работы и высунувшимся в коридор, ему не хотелось. Двери «грязной» лаборатории открылись и закрылись за ним, и он загерметизировал их изнутри. «Техника безопасности,» — невесело усмехнулся он, устанавливая дополнительный защитный экран между собой и дверью. «Будто эта плёнка спасёт от взрыва…»
Сегодня никаких взрывов не предполагалось. Гедимин привычным взглядом скользнул по монитору (интенсивность сигма- и омикрон-излучения слегка увеличилась, газ откачивался успешно, температура оставалась в безопасных пределах), обернул себя защитным полем и осторожно просунул чувствительные щупы сигма-сканера под многослойный купол, закрывающий корпус реактора. Сканер пискнул, выбрасывая на экран множество строк, — излучение наткнулось на защитный кожух, прошло сквозь него и дотянулось до внутреннего стержня со всеми его слоями.
Сердце Гедимина сделало на один удар больше, когда он увидел обозначение ирренция — но через несколько секунд он разочарованно хмыкнул: количество вещества почти не изменилось с момента последнего замера. Быстрый расчёт показал, что выработка выросла — но всего лишь на доли процента, и Гедимин снова хмыкнул и убрал сканер из-под защитного поля.
«Ничего нового,» — думал он, изучая показатели. «Всё так же, как было в прошлый раз. Выработка медленно растёт. В конце месяца я насчитаю двести тридцать семь тысячных. Или на одну тысячную больше. Пустая трата времени, Гедимин. Лучше бы ты ремонтировал станки в Нитчекуоне.»
Он с досадой махнул рукой и вздрогнул, когда его ладонь ударилась обо что-то твёрдое. В течение секунды сармат задумчиво ощупывал предмет — и только тогда, опомнившись, перестал рассматривать сканер и поднял взгляд на вещь под его рукой.
Это был сигма-излучатель; удар Гедимина заставил его сместиться вниз, но вот защитное поле с его корпуса должно было исчезнуть гораздо раньше — простой шлепок никак не мог его разрушить. «Неэкранированный излучатель, и я рядом с ним,» — Гедимин досадливо сощурился, поднимая устройство на прежнее место и проверяя целостность конструкции. «Всё цело. Хотя — какая разница? Это излучение не влияет на выработку ирренция. Можно с тем же успехом повесить сюда любую цацку.»
Сармат сверился с показаниями датчиков и немного поправил излучатель, чувствуя себя на редкость глупо. «Знаю, что бесполезно. И всё равно чиню. Ремонтный рефлекс…» — криво ухмыльнулся он, убирая руку с излучателя.
Слабое жжение в ладони и кончиках пальцев он заметил минуту спустя, когда устройство уже было закрыто защитным полем. Он удивлённо посмотрел на перчатку — что-то было не так…
— Hasu! — Гедимин стиснул зубы, рывком снял перчатку, — на коже проступили красноватые пятна. Сармат судорожно пытался вспомнить, когда его собственное защитное поле успело разрушиться, сколько времени он подвергался облучению и какую поверхность тела успел ему подставить. «Гедимин, ты идиот,» — заключил он, засовывая в карман сначала перчатку, потом — повреждённую руку (надевать на неё что бы то ни было смысла не имело), и быстро пошёл к двери. «Правая ладонь. Да, хорошо я теперь поработаю…» — он досадливо сощурился. «Глупейшая травма. Ладно, пойду к медикам…»
В научный центр он вернулся через сорок минут, уже с забинтованной рукой, онемевшей от разряда станнера в запястье (более мягкие анестетики не подействовали), но по-прежнему крайне раздосадованный. Когда он вошёл в «чистую» лабораторию, Константин стоял у его верстака и перебирал бумаги; увидев Гедимина, он тяжело вздохнул.
— Где ходил? Что с рукой? Кто будет за тебя работать?
— Обжёгся, — Гедимин показал забинтованную ладонь. — Подожди, я почти закончил.
— Заметно, — буркнул Константин. — Ты вообще не прикасался к чертежам. Где успел обжечься? Что там такого, что понадобилась охапка бинтов?
— Омикрон-ожог, — сармат сузил глаза. — Не трогай меня. Ты не говорил, что твоя работа срочная.
— Очень интересно, — Константин сложил руки на груди, задумчиво глядя на Гедимина. — Так тебе не хватает пометки «срочно», чтобы заняться делом? Могу проставить. Зачем ты щупал ирренций без защитного поля?
— Это случайность, — Гедимин подвинул к себе чертежи и развернул один из них на верстаке, придавив онемевшей ладонью. — Я не щупаю ирренций.
— Константин, тебе самому пора заняться делом, — вмешался в разговор Линкен; он встал из-за стола Хольгера, снял с горелки ёмкость, в которой что-то размешивал, и подошёл к Гедимину. — Атомщик работает. А ты мешаешь.
— Прошу прощения, — процедил сквозь зубы Константин, отворачиваясь от ремонтника и возвращаясь на своё место. — Можете работать дальше.
Гедимин положил рядом с чертежом снимок собранного оборудования. Сосредоточиться никак не удавалось — все мысли занимал так и не заработавший реактор. Шевелить парализованными пальцами не получалось; сармат переложил карандаш в левую руку и отметил на снимке узел, собранный с небольшими нарушениями. Это место чем-то не нравилось ему и на чертеже, но чем, он никак не мог понять. Константин, пройдя мимо, выразительно фыркнул; в другое время Гедимин не обратил бы на него внимания, но сейчас всё складывалось одно к одному — и сармат едва удержался, чтобы не ударить кулаком по столу и не уйти на ремонтную базу.
К обеду он справился с чертежами и, молча сложив их на стол Константина, сел за верстак и облокотился на него, глядя в одну точку. Кто-то из сарматов пододвинул к нему контейнер с едой; Гедимин молча кивнул, но к пище не притронулся.
— О чём думаешь? — осторожно спросил его Хольгер. — На тебя сегодня тяжело смотреть. Так болит рука?
«Рука?» — Гедимин вспомнил о недавней травме, покосился на бинты и качнул головой.
— Ожог небольшой… Надо разобрать сигма-излучатель. Он очевидно бесполезен. Верну ирренций в хранилище, там от него будет польза.
— Первая умная мысль за сегодня, — удивлённо заметил Константин. — Или даже за последний месяц. Я не буду возражать, если ты займёшься этим прямо сейчас.
«И что мне не работалось ремонтником?!» — Гедимин рывком поднялся из-за стола и вышел в коридор. Он слышал за спиной сердитый окрик Линкена, раздражённый голос Константина и звук открывающегося люка грузовой шахты, но оборачиваться не стал.
Защитное поле, установленное утром, всё ещё покрывало излучатель, — возможно, он фонил так, что медленно разрушал его, но пока оно держалось. Гедимин тщательно проверил защиту на своих руках, груди и голове — получить ещё одну дозу ему не хотелось — и потянулся к креплениям излучателя, но в последний момент скосил глаз на монитор — что-то в показаниях изменилось, и сармату захотелось посмотреть на них внимательно.
За последние две недели они менялись так медленно, что Гедимин помнил их наизусть, и он точно знал, что ещё утром интенсивность сигма-излучения была на порядок меньше. Удивлённо мигнув, он осмотрел излучатель, — никаких повреждений заметно не было. «Дело в смещении?» — он снова сдвинул устройство вниз, примерно так же, как оно качнулось в момент удара, но показания датчиков остались прежними. «Значит, что-то сдвинулось внутри,» — Гедимин хотел простучать корпус, но вспомнил о защитном поле и своих ожогах и убрал руку. «Пусть его. Разбирать пока не буду. Пускай работает, как может. Вдруг будет прок…»