Синтез
Шрифт:
Он боялся попасть в висок и проломить кость — и удар вышел слишком слабым, чтобы взрывник потерял равновесие. Тот лишь качнулся, и в ту же секунду Гедимин почувствовал резкую боль в руке — острый фриловый стержень пробил мышцы. Вывернувшись, ремонтник схватил Линкена за плечи и повис на нём. Кто-то сзади ударил взрывника под рёбра, и тот, качнувшись из стороны в сторону, упал на Гедимина. Ремонтник перекатился вместе с телом — взрывник, получивший ещё несколько ударов в спину, сопротивляться не мог, только хватал ртом воздух. Гедимин придавил его к земле и заставил бросить заточку. Это была вторая — или, может, третья, ремонтник знал только, что один такой стержень торчит в его правом предплечье, и рука медленно наливается тяжестью. Гедимин вырвал штырь — кровь брызнула на комбинезон Линкена, и сармат дёрнулся.
— Бей! — крикнул ремонтнику незнакомый сармат с обломком ограждения. К месту драки, расталкивая зевак, уже бежали патрульные.
— Сармат ранен, нужен медик! — крикнул Гедимин им навстречу. Двое патрульных обогнули его; за ними быстро шёл поселенец в белом комбинезоне, а за ним ехала самоходная тележка. Ещё двое остановились рядом с ремонтником.
— В карцер до вечера, — один из них дёрнул Гедимина за плечо. Ремонтник вздрогнул от неожиданности и ударил его по руке раньше, чем успел подумать. Патрульные выхватили шокеры.
— Hasu! — взвыл Линкен, выворачиваясь из-под Гедимина. Ремонтник успел перехватить его, и они снова шмякнулись в траву.
— Что здесь? Драка с поножовщиной? — к патрульным присоединился их командир. С другой стороны из расступившейся толпы вышел Хольгер; остальные сарматы немного отстали от него.
— Тихо, это городской патруль, — шептал Гедимин Линкену на ухо, слегка придерживая взрывника за шею. — Хватит убивать сарматов!
— Я никого не убивал, — прохрипел тот в ответ. — Куда ты вечно лезешь?!
— Вот этот, — сармат с обломком ограждения указал на Линкена, — ударил парня в горло. А этот скрутил его. Они оба не отсюда. Больше никакой драки не было.
Мимо, подгоняя перед собой тележку, прошёл угрюмый медик. Гедимин вскинулся, но, увидев раненого пилота, облегчённо вздохнул, — тот был жив, шумно дышал и недовольно ощупывал повязку на шее.
— На меня напали втроём, — буркнул Линкен, поднимаясь на ноги. — Я никого убивать не хотел.
— Ты ранил двоих, — патрульный указал на окровавленную руку Гедимина. Линкен повернулся к нему и вздрогнул. Он хотел схватить ремонтника за локоть, но сармат оттолкнул его и прикрыл рану.
— Линкен очень вспыльчив, — сказал Хольгер. — Плохих намерений у него не было. Гедимин — его друг, и они решат вопросы между собой, когда мы вернёмся в Ураниум.
— Решайте что хотите, — махнул рукой патрульный. — До вечера ваш вспыльчивый друг посидит в карцере.
Гедимин ждал, что снова придётся хватать Линкена и отбирать у него оружие, но взрывник даже не посмотрел на патрульных. Они увели его в город. Гедимин хотел пойти за ними, но Хольгер остановил его.
— Подождём законного освобождения, — сказал он. — В этот раз Линкен сам виноват и наказание заслужил.
Гедимин угрюмо кивнул. Теперь, когда напряжение спало, он почувствовал боль в раненой руке.
— Иди в медчасть, — сказал Хольгер. — Иджес, Зольт, проводите его, чтобы не сбежал.
Уже в медчасти, сидя с повязкой на руке и кровесборником на здоровом запястье — «проверка на эа-мутацию» — Гедимин слышал, как на берегу объявляют результаты стрельб и сердито щурился.
— А ты думал, Линкена просто так называют психом? — невесело ухмыльнулся Иджес. — Хорошо, что не в глаз попал.
«Не надо было ставить на нос бластер,» — думал Гедимин. «Плохая была идея.»
Гедимин поднёс неэкранированный брусок ирренция к защитному полю, и оно вспыхнуло зеленью, — так по договорённости подавался сигнал к вскрытию купола. Досчитав до пятидесяти, сармат выбрался из-под поля. Ирренций — уже заэкранированный — он бережно держал в ладонях. Ровно триста граммов — столько, сколько нужно было для реактора; остальное, расплющенное в фольгу и проложенное плутонием, уже с утра было отправлено в хранилище.
Путь к «грязной» лаборатории был свободен — всех сарматов предупредили, что в это время по коридору пронесут ирренций. Гедимин опасался — или, скорее, смутно надеялся — что Ангус выглянет из реакторного отсека, проявив хоть немного любопытства, но оператор действовал по инструкции, и отсек был наглухо задраен.
В «грязной» лаборатории не должно было быть никого, но Гедимин, едва открыв дверь, увидел рядом с самодельным трубопрокатным станом сармата, накрытого защитным полем. Тот развернулся к ремонтнику и криво усмехнулся.
«Уходи,» — жестом сказал ему Гедимин, убирая ирренций под лученепроницаемый экран. Линкен качнул головой.
«Мы работали вместе,» — ответил он, притронувшись к стану. Ремонтник сузил глаза.
«А сейчас — нет,» — он, обойдя Линкена, прикоснулся к рычагу запуска. Взрывник не уходил — молча стоял за его плечом и смотрел на станок. «Пусть стоит,» — Гедимин тщательно проверял механизм и старался не замечать Линкена. «Тут места много.»
Он опасался, что Линкен схватит ирренций — или что-то на станке — и оттолкнул его, когда он протянул руку к защитному экрану, но взрывник ничего не схватил и даже не ударил Гедимина в ответ. Он отошёл на пару шагов и остановился там, всё так же пристально следя за действиями ремонтника, пока тот работал с ирренцием. Там же Линкен стоял, когда сармат поставил готовые цилиндры остывать и пошёл к выходу. Подошло время обеда, а раскалённые части нельзя было скреплять с холодными, — Гедимин решил сделать перерыв.
Хольгер успел поесть раньше и занял место за телекомпом Константина — просмотр и зачитывание вслух новостей с атлантисских сайтов уже стало традицией. Гедимин отметил это про себя и весело хмыкнул — традиции размножались со скоростью лабораторных крыс.
— Есть что-нибудь научное? — спросил он у Хольгера. Тот покачал головой.
— Учёные работают, атомщик. Им некогда болтать с журналистами. Но кое-что интересное для тебя тут есть. Ты, наверное, помнишь подполковника Ригейру…
Гедимин едва заметно вздрогнул и навис над экраном.