Синтез
Шрифт:
…Кенена ремонтник встретил в вестибюле — учётчик обсуждал что-то с Оллером. Комендант, увидев Гедимина, облегчённо вздохнул и, пока Маккензи отвлёкся на него, скрылся в своей комнате.
— Джед, ты слышал новости? Возможно, у нас будут настоящие собственные дома! — он помахал перед Гедимином включённым смартом. Ремонтник мигнул.
— Навряд ли это примут в таком виде, — продолжал Кенен. — Но я не отказался бы и от другого предложения. Совет хочет разрешить нам выкупать несколько комнат в бараке и перестраивать их по своему вкусу. Это не полноценная собственность, но я бы рискнул вложиться. Четыре или шесть комнат — по две или три с двух сторон коридора — и поставить двери, чтобы никто не бродил там…
Он мечтательно сощурился.
— Зачем тебе столько комнат? — недоумённо спросил ремонтник. — У тебя что, есть мастерская или лаборатория? Чем ты там займёшься?
Кенен внимательно посмотрел на Гедимина и вздохнул.
— Это трудно для твоего понимания, Джед. Дай тебе дом, так ты выстроишь там реактор, а к нему — десять заводов. А что такое — жить, как свободный гражданин Атлантиса… нет, тебе объяснять бесполезно. Когда-нибудь ты попробуешь и поймёшь сам.
Глава 69
Плутониевые бруски, обёрнутые свинцовой фольгой и упакованные в рилкаровые коробки — всего сорок пять штук, каждый весом в пятьсот граммов — были сложены в девять штабелей, разделённых защитным полем.
— Двадцать два с половиной килограмма, — Константин посмотрел на запасы плутония и довольно усмехнулся. — Хорошая работа, Гедимин. Пусть с риском для себя и грубыми нарушениями техники безопасности — но реактор ты доработал и выработку повысил. Ведомство это оценит.
Гедимин ничего не ответил, только глаза сузились, — меньше всего ему хотелось, чтобы его оценивало Ведомство. С того дня, как его вывезли с берега Атабаски в госпиталь Ураниум-Сити, никто из агентов в городе не появлялся, и сармат был доволен. Но сегодня они должны были прилететь — выгрузку плутония они ещё ни разу не пропустили. «Пойду с Иджесом чинить водосборные цистерны,» — думал он, прикидывая, как исчезнуть тихо и незаметно.
— Много плутония, — сказал Линкен, задумчиво погладив ближайший брусок сквозь защитное поле; Константин сердито рявкнул на него, но взрывник только лениво оглянулся и сделал крошечный шаг в сторону. — Атомщик, это ещё не критическая масса? А то мы сложили его в одном углу…
— Это не тот плутоний, — отозвался Гедимин. — Он не взрывается. И тот самый — тоже взрывается не так легко. Сколько можно повторять одно и то же?!
В коридоре задребезжало. Константин, переменившись в лице, жестом приказал сарматам исчезнуть из лаборатории и сам пошёл к лестнице. Гедимин и Линкен переглянулись. Взрывник жестом изобразил, как прячет брусок плутония в карман. Ремонтник отмахнулся.
Из «чистой» лаборатории был прекрасно слышен грохот бронированных сапог, — агенты Ведомства разбрелись по нижнему ярусу. Иногда его заглушали короткие команды Масанга. Линкен косился на дверь и болезненно морщился, потирая затылок.
— Брось их, — сказал Хольгер, тронув его за плечо. — Там просто сарматы. Ни Нгылека, ни Ригейры там нет.
— Они держали Гедимина, когда Нгылек стрелял, — тяжело качнул головой Линкен. — И стреляли в него, когда он хотел сбежать. Просто сарматы? Я бы им объяснил…
— Они считали, что помогают Ведомству бороться с преступником, — сказал Хольгер. — Выполняли приказы Нгылека — так же, как ты выполнял приказы Саргона и его генералов. Тебе что, никогда не доверяли расстреливать сарматов?
Линкена передёрнуло.
— Я никогда не убил ни одного сармата! — выкрикнул он в лицо химику; его рот странно перекосился, так, что речь стала почти неразборчивой. — Мне приказывали стрелять в макак!
Гедимин разглядывал фотографии, приложенные к статье на новостном сайте — на них были рыжеватые скалы, пучки красной травы и небольшие животные в норах на склоне холма; это была заметка о колониях грызунов, созданных на Марсе в рамках эксперимента «Плейстоцениум». Животные прижились, и последние несколько лет их численность медленно росла. Гедимин читал рассуждения о возможности завоза некрупных хищников для создания пищевой цепи и постоянно вспоминал о своих пробелах в биологии, — но даже марсианские грызуны были интереснее и понятнее громкого спора над головой. И Линкен, и Хольгер уже поднялись на ноги, и ремонтник, посмотрев на них, выключил смарт и встал.
— Heta! — негромко сказал он. — Хватит уже о Саргоне. Сами разойдётесь, или мне растащить?
Двери лязгнули от небрежного пинка, и Гедимин, забыв о спорщиках, сердито сощурился на вошедших. Первым шёл Константин, за ним — Масанг и один из патрульных.
— Осторожнее с дверью, — буркнул ремонтник. — Незачем её бить.
— Больше не повторится, — глаза Масанга под прозрачной маской слегка сузились, и Гедимину почудилась насмешка. — Рад, что застал вас на месте. Шестнадцать с половиной килограммов плутония в «красном отсеке» — в вашем полном распоряжении. Вы сами определите, сколько может забрать Ведомство со следующей выгрузки. Я надеюсь, для начала вам хватит того, что есть.
Гедимин изумлённо мигнул, перевёл взгляд на Константина, — тот был совершенно серьёзен.
— Во-вторых, — продолжал Масанг, — мы оставили для вас в хранилище запечатанный контейнер. Двести пятнадцать граммов ирренция, как и плутоний, в вашем распоряжении. Мы ждём восстановления сфер и продолжения экспериментов с синтезом, как взрывным, так и… менее опасным. Ни в этом году, ни в следующем ирренций у вас изымать не будут. Можете работать спокойно.
Гедимин силой заставил себя открыть глаза и перестать мигать — лаборатория вокруг уже рябила.
— Никто больше не полезет мне под руку? — медленно спросил он у Масанга. Тот кивнул.
— Работайте.
Он повернулся к выходу.
— Эй! — крикнул Гедимин ему в спину. — Что тогда взорвалось в ангаре? Вы узнали?
Масанг обернулся и качнул головой.
— Наши агенты не узнали ничего. Самопроизвольный взрыв ирренция… Всё, что я могу сказать, — сдетонировал он не от взрывчатки.
Гедимин не стал дожидаться, когда агенты Ведомства уйдут. Он пошёл в хранилище сразу же и даже не отключил камеры. Посреди опустевшего помещения — в прошлом июле отсюда вывезли даже постаменты сфер — стоял рилкаровый контейнер, окружённый защитным полем. Он весил гораздо больше двухсот пятнадцати граммов — свинцовый рилкар и автономный генератор поля были тяжелее, чем ирренций, лежащий внутри. Гедимин просунул руку сквозь щит и погладил холодный рилкар. «Скоро начнётся синтез,» — думал он, и его глаза медленно загорались жёлтым огнём. «Новые сферы. Новые опыты. Герберт обогнал меня на полгода. Надо навёрстывать.»