Синтез
Шрифт:
— Чего встал?! — Эзра, с шестом в руке проходящий по туннелю, остановился неподалёку. — Работать!
За его спиной загудел глайдер. Он толкал перед собой пустой прицеп, и бригадиру пришлось отступить к стене. Когда глайдер проехал, Эзры там уже не было. Пожав плечами, Гедимин поднял пневмомолот. Работы было ещё много, и с каждым метром продвижения бронехода её становилось больше. Туннель медленно удлинялся, и Гедимин даже не предполагал, как далеко он может тянуться. В стене прочной породы проступило рыхлое пятно разноцветного мусора — ещё один замурованный штрек. Бронеход прополз мимо него, световые маячки выстроились вокруг, — сюда ещё предстояло
И этот штрек, и ещё несколько были полностью расчищены к тому времени, как у подъёмника завыла сирена, и бронеход остановился. Защитное поле уплотнилось до непрозрачности. Заглушив мотор, Эгион выбрался из кабины и прошёл по заваленному пустой породой прицепу к проёму в куполе.
— Обед, — кивнул он Гедимину. — Клади инструмент, идём к подъёмнику.
Все три отряда собрались на пересечении туннелей. Гедимин огляделся и увидел, что замурованных проходов не осталось — все уходили далеко в подземную темноту, и все были укреплены опорами из белесого фрила.
— Тут мы закончим ещё до вечера, — Эгион, сняв респиратор, опустошал контейнеры с водой и Би-плазмой. — Положим рельсы, протянем кабели.
— Тогда начнётся работа? — спросил Гедимин, разглядывая серый камень. Он искал чёрные смолянистые вкрапления, но порода была пуста.
— Что? — Эгион едва не поперхнулся Би-плазмой. — А сейчас ты чем занят?
Гедимин хотел ответить, но не успел — отключился раньше, чем открыл рот. Очнулся он через пятнадцать минут сидящим на корточках у стены — кто-то усадил его, не позволив упасть. Вся шахта звенела и дребезжала — перерыв закончился, пора было идти за бронеходом. «Может быть, уран есть впереди,» — думал Гедимин, направляя луч фонаря на белесые стены. «Может быть, надо взорвать тысячу тонн камня, чтобы добраться до него. Почему-то древние макаки оставили эти шахты. Наверное, они не очень богаты рудой.»
Из-под земли он выбрался в половине шестого и не без удовольствия стянул респиратор и откинул капюшон, подставив лицо холодному ветру. Шахтёры собрались у оранжевого «ящика», и двое в бронежилетах быстро пересчитали их. Самка, натянув перчатки по локоть, собирала дозиметры. Гедимину так и не удалось посмотреть на прикрытую шкалу. «Мартышки считают, что внизу фон выше. Если это так, там может что-то быть. Уран… или что-то ещё,» — Гедимин задумчиво следил за роботом-уборщиком, оттирающим оранжевые стены от пыли. Он бы согласился подставить для оттирания свой комбинезон — от пыли он из рыжего стал светло-жёлтым.
Вскоре комбинезон — и всё остальное — пришлось снять и бросить в контейнер. Их завели в душевую. Она ничем не отличалась от душевой в посёлке — кроме укреплённых на стене баллонов с длинными тонкими трубками. Охранник в мокром экзоскелете подошёл к одному из них и жестом подозвал ближайшего eateske.
— Это промывает носоглотку, — он протянул рабочему трубки. — Вставляешь в нос, нажимаешь кнопку, убираешь шланги и всё выплёвываешь. Вы все смотрите, как это делается.
Eateske, наглотавшийся раствора, зашёлся кашлем и выплюнул серую слюну. Остальные озадаченно переглянулись.
— Это уран, а не песочек! — рявкнул охранник. — Даже теск через месяц сдохнет!
У раствора не было вкуса, но его запах Гедимин чувствовал ещё долго — даже выйдя из душевой, одевшись в новый чистый комбинезон и устроившись у посадочной полосы с контейнером Би-плазмы, он никак не мог его заесть. Колючее растение над его плечом тянуло уцелевшие ветки к небу; его сородичи тёмными скоплениями маячили в отдалении, и некоторые из них поднялись на тридцать метров. «Есть вероятность, что и это дерево вырастет,» — думал Гедимин, разглядывая ветку с длинными иглами. «Если в него не врежется глайдер.»
Позади зашуршала трава — кто-то шёл к аэродрому, путаясь в примятых стеблях злаков. Гедимин оглянулся и быстро поднялся на ноги — это был Линкен.
— Вот вас куда завезли, — хмыкнул он, стиснув руку ремонтника. — Ну что, посмотрел на урановые шахты? Как тебе промывка?
— Своеобразно, — отозвался Гедимин. — Но я нигде не нашёл урановой смолки.
— И не найдёшь, — качнул головой Линкен. — Сейчас это редкость. Но урана там ещё очень много. Все эти породы будут раздроблены и перебраны по песчинке, — тогда они покажут, что в них есть. Наше дело — расчистить путь… Как там, внизу? Своды не сыплются?
— Мне трудно понять, — пожал плечами ремонтник. — Я никогда не был так глубоко под землёй. Даже механизмы там… непонятно, за что браться. Нас не засыпало — это всё, что я знаю.
— Осторожнее там, — сузил глаза Линкен. — Не в каждую дыру следует лезть. Ты ходишь с Эгионом? Смотри, что он делает.
— Эгион не очень внимателен, — качнул головой Гедимин. — И не очень любопытен.
— Зато у него есть опыт, — Линкен опустился на перекладину ограждения и пощупал колючую ветку. — Живое… дерево, так? На Марсе было много таких. Палки и колючки, торчащие вверх, по всем долинам и склонам. Весь Марс покрыт ими. Как они называются?
Гедимин озадаченно посмотрел на дерево. Определённо, каждый представитель фауны и флоры — даже те летающие насекомые, от которых сейчас отмахивался двумя руками охранник на крыльце душевой — имел своё название. Но Гедимину его не сообщили.
— Это… хвойное дерево, — с трудом извлёк он из памяти отрывочные сведения. — Холодостойкое растение. Надо в информатории посмотреть. Если макаки не додумались и это засекретить…
Ураниум-Сити за день разросся вчетверо. Жёлтые бараки выстроились вдоль дороги, незаметно превратившейся в главную улицу, окружили площадку с информаторием, и Гедимин увидел, выбираясь с аэродрома, на стене табличку «1-я авеню». Она, как и широкая полоса фрила на земле, обозначала новую улицу — теперь их в посёлке было две. Поселенцы в новых комбинезонах бродили вдоль строений, с интересом оглядываясь по сторонам, кто-то выбрался к озеру, другие разошлись по баракам — из-за распахнутых дверей были слышны голоса. Но информаторий по-прежнему был пустынен, только из кинозала доносились приглушённые звуки — кто-то пересматривал «День независимости». Эдмондо перебирал ссыпанные в коробку диски и вполголоса советовался с охранником и одним из венерианцев — кажется, у него было немало фильмов в запасе. Гедимин, проходя мимо зала, подумал, не войти ли ему туда, но очень скоро ему стало не до зрелищ.
— Сосна горная, сорт «Марсианский рассвет», — он ткнул пальцем в экран, разворачивая серию фотографий. — Из-за редкой холодоустойчивости и засухостойкости была выбрана для колонизации Марса. Ведутся споры о признании её отдельным подвидом или даже видом… марсианским эндемиком. Обширные сосновые леса распространены на Марсе… от экватора до экстремально высоких широт, за исключением скальных обнажений и приполярных областей.
— Да, так и есть, — кивнул Линкен, заглядывая в экран. — Эти палки с иголками там повсюду. Сосна? Странное слово. А это что за палки? Тоже дерево? Я и такие видел. Да, там же. На побережьях.