Синтез
Шрифт:
— Постой, — Эгион преградил ему дорогу. — Есть разговор. Несколько минут, не больше.
Гай Марци удивлённо мигнул, увидев их в дверях.
— Не ошиблись? Ещё восьми нет, — пробурчал он, возвращаясь на матрас. — Вы в порядке, оба?
— Скоро уйдём, — бросил Эгион, пропуская Гедимина в свою комнату. Лилит уже сидела там, сосредоточенно сдирая изоляцию с обрезка провода. Уступив гостю немного места на матрасе, она вернулась к своему занятию.
— Зачем ты доводишь охрану? — хмуро спросил Эгион. — У них есть из чего выстрелить, и они не промахнутся.
— Я не прошу их лезть под руку, — недовольно сощурился Гедимин. — Мне интересно устройство механизмов. Как устроен бластер, я уже знаю.
— Тогда ищи это устройство в сети, — буркнул шахтёр. — Там не стреляют.
— Ты сам там искал? — сузил глаза ремонтник. — Всё, что несёт полезную информацию, заблокировано. Нигде ни чертежа, ни схемы.
Эгион и Лилит переглянулись.
— Тёплый Север, — сказала самка, расправляя очищенные провода. — Расскажи ему, Тарс.
— Можно обойти блокаду, — сказал, понизив голос, Эгион. — Знаешь язык Севера? Умеешь на нём писать?
Гедимин кивнул.
— В поисковой строке напишешь их буквами: «на севере тепло», — шахтёр заговорил ещё тише. — Попадёшь на их… территорию. Там всё и всегда пиши на языке Севера — и найдёшь столько всякой всячины, что мозги закипят.
— Север не поддерживает информационную блокаду? — если бы Гедимин был котом, он бы навострил уши. — А куда смотрят местные макаки?
— Эти ребята называют себя «Тёплый Север», — усмехнулся Эгион. — Они против любых запретов. Кажется, их поддерживает правительство Севера… Местные пытаются их блокировать, иногда получается, иногда — нет. Ты сам увидишь — сегодня один сайт открыт, завтра его закрыли, а ещё два появились. Там очень много всего. Самая разная информация.
— И чертежи рудничного оборудования там есть? — спросил Гедимин. — Лежат открыто?
Эгион пожал плечами.
— Никогда не искал чертежи. Тебе что, мало таскать эти железяки, — надо ещё на них любоваться?!
Ремонтник, пропустив вторую фразу мимо ушей, озадаченно мигнул.
— Откуда ты знаешь, что есть в северной сети, если ничего там не искал?
Эгион уткнулся взглядом в пол. Лилит фыркнула.
— Он искал, но не железяки, — вполголоса сказала она. Эгион нахмурился.
— Будет тебе…
— Он интересовался спариванием макак, — договорила Лилит. — Этого добра там полно.
Гедимин посмотрел на неё, на Эгиона, — шахтёр был крайне смущён. «Надо же… какая странная информация может интересовать,» — подумал он, ощущая слабое любопытство.
— И как они спариваются? — спросил он. Лилит хмыкнула.
— Никто ещё не удержался от вопроса. Они соединяют свои выделительные системы попарно. И выделяют.
Гедимин изумлённо мигнул, заглянул ей в глаза — непохоже было, что она шутит. Эгион рассматривал стену барака и недовольно щурился.
— Так вот почему они получаются такими… — не сдержался ремонтник. — Но это очень странный способ… ты уверена, что это достоверная информация, а не… фантастика?
Лилит ухмыльнулась.
— Проверь сам, — сказала она, собирая провода и поднимаясь с матраса. — Найди минутку между чертежами. Это единственная версия, других нет.
Гедимин поморщился. «Соединять выделительные системы… Да, необычный способ. Но если нет клонария, и такой сгодится.»
Он надеялся встретить в информатории Линкена или Хольгера, но там не было никого, кроме десятка игроков в «Космобой». Они, заняв центр зала, разбились на две команды, и с их мест только и слышен был треск клавиш и приглушённый гул взрывов. Гедимин, дружелюбно кивнув пробегающему мимо служащему, сел за свободную машину в углу и открыл поисковик. Несколько секунд — и на экране всплыла клавиатура с северным алфавитом. «На севере тепло,» — оглянувшись через плечо, набрал Гедимин, и экран окрасился желтоватой зеленью с красными и синими вкраплениями. Атлантисские буквы исчезли. Пустая страница поисковика на языке Севера ждала вопросов. «Буровые установки,» — написал Гедимин и добавил: «Чертежи». Экран мигнул; ремонтник смотрел на россыпь ссылок, приоткрывшиеся рисунки и объёмные схемы, и его глаза горели жёлтым огнём.
…До отбоя оставалось десять минут, когда Гедимин с сожалением закрыл последнюю страницу. Перед глазами всё вспыхивало и плыло — мозг, впитавший несколько сотен подробных схем и чертежей, перегрелся и нуждался в передышке. Гедимин провёл ладонью по лбу и поднялся с места. Зал опустел, только за столом у входа сидел Эдмондо, человек-служащий. Уронив голову на подложенные руки, он громко сопел.
— Эй, — Гедимин пальцем дотронулся до его плеча. Эдмондо не шелохнулся.
— Эй! — ремонтник осторожно встряхнул его. Человек резко развернулся, вырывая бластер из кобуры. Сопло уткнулось Гедимину в живот.
— Осторожно! — сузил глаза ремонтник. — Я на тебя не нападаю.
Эдмондо встряхнулся, осоловелым взглядом смерил Гедимина и убрал оружие.
— Я прошу прощения, — пробормотал он, вытирая лицо ладонью. — Уже вечер, да? Я, кажется, заснул, и мне приснилось вторжение. Неприятный сон…
— Неприятный… что? — озадаченно мигнул Гедимин. — Что ты сделал?
Теперь удивился Эдмондо — на его подвижном лице все эмоции отражались незамедлительно. Он пристально посмотрел на ремонтника и покачал головой.
— Сон… Разве вы не видите снов, когда спите ночью? Я знаю, что искусственнорождённые спят по пятнадцать минут, но не думал, что… Вам ничего не снится?
— Я не понимаю, о чём ты говоришь, — сказал Гедимин. — Что не происходит с нами, когда мы отключаемся? Я видел, что вы можете находиться в этом состоянии несколько часов подряд. Есть ещё какие-то отличия?
— Ну да, — закивал Эдмондо. — Похоже, они есть. Мы… люди, естественнорождённые… видим сны. И это… целый мир, правда. Я даже не предполагал, что для вас он недоступен!
…Дверь за Гедимином закрылась за полминуты до отбоя, и Гай Марци только поморщился и махнул рукой. Минуту спустя ремонтник лежал, растянувшись на матрасе и положив руки под голову, и перед его закрытыми глазами вспыхивали и пропадали подробнейшие объёмные схемы самых разнообразных механизмов. В углу лежал магнетрон с недоделанной антенной — этой ночью Гедимин не собирался возвращаться к работе, сначала нужно было уложить в голове полученную информацию. Ненадолго он отвлёкся от чертежей, приоткрыл глаза и тихо хмыкнул. «Существа, соединяющие выделительные системы для размножения, проводящие по восемь часов за наблюдением бессвязных галлюцинаций и считающие и то, и другое приятным… Странно даже думать о них,» — он перевернулся набок и снова зажмурился. «И всё-таки интересно, что они подразумевали под словом «слияние»…»