Синтезис
Шрифт:
Асла сглотнула и отступила назад. Захлопнула дверь.
Он наверняка не заряжен, но если бы я его взяла, это не имело бы значения. Это ловушка.
Она сердито повернулась и зашагала к двери одного из своих Игроков. Лицо у неё было злое, и сердце билось тоже по-злобному. Она словно сунула руку в капкан, но в последний момент успела её отдёрнуть. Ловушка не захлопнулась, но могла бы. И зла Асла была не только на тех, кто поставил этот капкан, но и на себя. Следовало ожидать от
Она постучала в дверь, но никто не ответил. Подождала, постучала ещё раз. Ничего. Асла зашла в комнату – та была пуста. Нет, там стояла кровать, стол тоже имелся, и в целом она оказалась улучшенной версией её комнаты, но ни Олероя, ни Крама в ней не было.
Странно, нахмурилась она. Вроде бы комнаты должны быть заперты снаружи? Куда же делся тот, кто должен здесь быть?
Она же не одна здесь, правда? Асла в панике метнулась к другой двери и постучала.
– Да? – донеслось из комнаты голосом Олероя.
Асла облегчённо выдохнула. Значит, он здесь.
И значит, пустовала комната Крама.
Ключ-карта пропустила её к психотерапевту.
– Наконец-то, милая! – воскликнул он. – Я знал, что ты не выдержишь одиночества в этой чёртовой коробке, – кивнул он на комнату. – Живая?
– Не уверена, – горько усмехнулась Асла. Олерой был прав – после Финала она не видела никого, кроме Рута, и невозможность выйти её угнетала больше, чем ей казалось. Она поняла это только сейчас, глядя на психотерапевта и слушая его радостный голос. Похоже, ему тоже было здесь скучновато.
– Не уверена? – Олерой взял Аслу за руку и пальцами обхватил её запястье. Не пострадавшее от Фортра – другое. – Пульс есть, – довольно отметил он. – Значит, живая.
Асла улыбнулась.
– Почему ты не попросил выйти отсюда?
– Попросил? Да бога ради, не стоит оказываться у Совета в долгу, не известно, чем придётся отдавать, – отмахнулся Олерой. Потом, видя, как улыбка медленно сползает с её лица, добавил: – Да ты не волнуйся. Тебе они ничего не сделают, раз уж не сделали до сих пор.
– Крама нет в его комнате, – сказала Асла, отгоняя мысли о долге перед Советом и ключ-карте в её руке. – Не знаешь, где он может быть?
– Нет, – покачал головой Олерой. – Но вряд ли он где-то далеко. По крайней мере, дальше Зала Собраний он бы не ушёл. Ну, судя по тому, что нам сказали.
– Зайду к нему ещё позже, – ответила она, и прозвучало это слегка испуганно. Ей теперь везде чудился подвох. Скрытый смысл. Ожидание от них противоположных действий.
– Говорят, у тебя какая-то ущербная комната? – спросил Олерой.
– Да нормальная, – возразила Асла, – просто кое-чего не хватало. Ну и не такая новая.
– У меня есть конфеты. Хочешь конфет?
– Что? – удивилась она.
– Конфеты, – терпеливо повторил Олерой. – Ещё помнишь, что это? Или еда Паноптикума отбила у тебя представления о нормальных человеческих радостях? – рассмеялся он.
– Хочу, – машинально кивнула Асла. Ей внезапно стало трудно вдохнуть. Она опустилась на кровать и обнаружила, что выдохнуть ей тоже трудно. К счастью, пока психотерапевт доставал коробку конфет, Асла пришла в норму. Но, господи, ей стало страшно. Дело было не в конфетах. А в Олерое. Дело было именно в нём.
– Держи, – протянул он ей открытую коробку. – Насчёт начинок ничего сказать не могу.
Асла вытащила одну из конфет, развернула фольгу фантика.
– Рут ещё ничего не говорил тебе о Синтезисе?
Она мотнула головой, жуя шоколад. Взглядом спросила Олероя о том же.
– Нет, – отозвался он. – Видимо, информацией нас всех удостоят только завтра.
– Ты точно ничего не знаешь?
– Я, конечно, был не совсем обычным Игроком, – спокойно сказал психотерапевт, – но к Синтезису я не имею никакого отношения и ничего о планах Совета по этому поводу не знаю. Правда.
Ну да, уныло подумала Асла, понимая, что верить Олерою больше не может. Не после всего этого. Но выбора у неё особого не было.
– Это ведь Фортр был против того, чтобы вытащить меня из чёрной комнаты? – спросила она, и так зная ответ.
– Он. Но в чём-то его можно было понять. Хотя именно в нашем случае он бы непоправимо ошибся.
– А когда я вытянула жребий, ты же знал, что меня ждёт? Знал, что это безнадёжная трата времени, потому что двух браслетов у нас нет?
– Да, тогда знал. А в Первой Игре ещё не знал. Хотя определённый подвох от Совета ждал, и, как оказалось, не зря. В любом случае, идея отправлять одиночку в непроверенную комнату изначально отдавала чем-то нехорошим.
– Рут сказал, меня отправили в чёрную комнату в Третьей Игре. Значит, тогда решали не по жребию?
– Нет. Голосованием.
– А в Первой?
– И в Первой тоже.
– Кого там выбрали?
– Хотели тебя, но… передумали.
Асла снова вспомнила, как Олерой оттаскивал от неё Фортра. И… кого-то ещё.
– Почему?
– Почему? Ну… – он чуть замялся, – нашли более подходящего кандидата. Из сорок девятого.
Олерой опустил глаза на коробку, выбирая конфету.
– Это ты им не позволил отправить меня? – с замиранием сердца спросила Асла.
– Да, – помолчав, ответил он. И улыбнулся. – Хотя это оказалось неважно.
«Но почему?» – завертелся у неё в голове вопрос, смешиваясь с полутонами обрывочных воспоминаний. Тогда, на Первой Игре, она чем-то заслужила весьма недоброжелательное к себе отношение. И тогда же… Он её защитил? Да, теперь она была уверена. Не вспомнила – почувствовала.