Синто. Героев нет. Тетралогия

Пушкарева Любовь Михайловна

– А правда, что леди Тобин носит вашего братика?
– раздался над ухом голос некста Грюндера, который уставился на Ронана.

– Хотите отобрать прозвище у леди Шур, Грюнд?
– нашлась я.

Он рассмеялся.

– Ну что вы, пупок развяжется. Так значит, вас не расстраивают ваши сестричка и братик?
– Я поблагодарила Судьбу за то, что так вовремя все узнала, и еще раз мысленно обругала отца.

– Грюнд,

вы такой злой, потому что танцевать никто не зовет?

– Я не танцую.

Я ехидно подняла бровь.

– Может, вы и драться не умеете?

– Умею, но не танцую, - и ретировался.

– Серпентарий какой-то, - заметил Ронан.

– Боятся потерять форму от безделья, - ответила я. Судьба, какое счастье понимать, что главной проблемой на данный момент является мелкая пакость со стороны Шур или Грюндера, и даже если им удастся напакостить, то никто не умрет, да и вообще особо не пострадает. От этой мысли я расплылась в улыбке.

– Разрешите пригласить вас, - раздался бархатный голос. Мое блаженство провалилось во 'врата', это Соболев. Я с вежливой улыбкой вложила свою руку в его, и мы закружились, я старалась не смотреть на него.

– А вы были правы, леди некст Викен...

– Вы тоже, лорд Соболев...

– Мир?

Я озорно улыбнулась:

– Нет, война на полное уничтожение.

– Кровожадная, - он включился в игру.
– А почему же, позвольте узнать?

– Увы, вы заставили меня дать клятву самой себе, и пока я не выполню ее, мира между нами не будет.

– И в чем же вы поклялись?

– Тайна!

– Какой кошмар... Меня сживут со свету?

– Нет, всего лишь лишат аппетита.

– Ну вот вы и выболтали...

Я рассмеялась.

– Я готов съесть много конфет и тем самым надолго лишиться аппетита...

– Мне не нужна капитуляция без боя!

– Значит, все-таки война?

– Война!

И в следующую секунду я оторвалась от пола, он закружил меня в горизонтальной поддержке, я заставила себя расслабиться и принять нужную позу, откинувшись и вытянув руку.

– Сдаетесь?

– Ха!

Ему пришлось закончить вращение и вернуть меня на землю, музыка стихла, я наткнулась на совершенно бешеный взгляд Синоби. Соболев его тоже заметил.

– Вы с ним? Это правда?

– Я сама по себе, - сказала я твердо, посмотрев в глаза Соболеву.

Однако я решила, что лучше где-нибудь спрятаться, пока страсти улягутся,

и отправилась на балкон, но там был Грюнд.

– Помирились?
– мрачно спросил он. Ах, ну да, это он о Соболеве.

– Вовсе нет, обменялись объявлениями войны.

– Да? А с виду не скажешь.

Я решила не продолжать разговор и молча оперлась о перила в шаге от него.

– Все-таки, что между вами было?

– А?
– он отвлек меня от раздумий. Что ж тебе неймется! Похоже, Соболев слишком много для него значит.

– Да ничего не было, танцевала как-то для него, пока ученицей была, ему понравилось, в младшие жены звал, отказалась...

– Ничего себе...

– Твоя очередь. Что значит 'ничего себе'?

Грюнд инстинктивно огляделся.

– Совсем молодым он влюбился в младшую Шур, очень красивая девочка была, ангелоподобная, но улетела на задание и не вернулась. С тех пор он не любит нежных блондинок и смотрит только на гейш.

– Да, - мне вспомнились уговоры Соболева, - дела...

– Дела...
– согласился Грюнд, серьезно и как-то строго взглянув на меня.
– И каково это - держать в руках чью-то жизнь и быть кому-то полновластным хозяином?

Я опешила, но потом поняла, что это он о Даниэле.

– Это страшно.

Я отвернулась от Грюнда, вот гадина, все настроение испортил. Резануло чувство вины: мы празднуем, а виновник торжества...

– Страшно?
– удивленно спросил Грюнд.

– А ты считаешь, что я должна пыжиться от собственной значимости и превосходства?
– зло ответила я.

– Нет. Прости. Ты странная девушка.

– На себя посмотри! Не переживай, я буду заботиться о нем...

Он молча кивнул. И тут меня накрыло, разрозненные факты и предположения помимо моей воли собрались в единую картину, я попыталась отогнать получившийся вывод, не нужны мне чужие тайны. Грюнд все это время всматривался в меня. Я отвернулась.

– Умная...

– Дурак!
– ой, зря это я.

– Дурак, - согласился он. Кляня себя за ненужное любопытство, спросила одними губами:

– Знает?

– Догадывается, - тем же способом ответил Грюнд, и мы молча уставились в ночь. Отец прав, я генератор проблем, и в первую очередь для себя, ну зачем мне личная жизнь некст Грюндера и его отношения с Соболевым?

– А что у тебя с тем ректором с Дезерт?