Синто. В одну и ту же реку. Часть 4. Чужие звезды
Шрифт:
Посмотрев, что я не меняю линию поведения, нашла себе отдушину и уже не особо страдаю от разрыва отношений, Аррен и отец попытались помириться со мной. Отцу, на которого я обижалась сильнее, я вернула его же монету: непонимание намеков и холодное отстраненное общение. А Аррену закатила безобразный скандал, вывалив все свои размышления по поводу защиты, плиты на плечах, ответственности, и их с отцом скотского поведения. Синоби естественно в ответ не молчал, мы разбили пару ваз и статуэток, и я его выставила. А ночью он вернулся нежный, но властный, я не стала противиться — в постели я готова подчиняться, но только
Отец, похоже с подачи Даниэля, прямо извинился и признал свою неправоту, как бы я ни обижалась, но не простить его не могла. Последние два месяца мы работаем можно сказать нормально, бывают и размолвки и грызня, но ненадолго, не глобально.
Семье надо переезжать на новое место — нам выделили обширную территорию недалеко от границы, и сейчас там ведется застройка под руководством СинКа. На Совете Безопасности уже ни у кого не возникает желания самоутвердиться за счет самого младшего по возрасту. Я давно отложила бархатные перчатки и не втягиваю когти.
Грюнд посчитал, что я стала «жесткой тварью» и объявил мне о своем расстройстве этим фактом. На что я, упрятав подальше злость и раздражение, мягко ответила, что когда он станет лордом, вот тогда пусть и повторит свои слова, если сможет. Полтора месяца назад Гедрик некст Грюндер-Чешир стал лордом Грюндером. Его дядя, прежний лорд, нуждался в длительном лечении поэтому решил отойти от дел, сохранив за собой статус Второго в семье.
Пару дней назад я спросила издерганного Грюнда, готов ли он повторить эпитеты в мой адрес, он лишь отмахнулся. Я села к нему на колени, как села бы к брату, чем немало шокировала его. Но мои умения никуда не делись, и уже через пару минут мы сплетничали как в старые добрые времена, перемывая косточки всем безопасникам, и запоздало сочувствовали Соболеву, вынужденному так рано стать лордом.
Александр регулярно шлет письма несмотря ни на что. Для него было ударом мое назначение. И хоть я не вдавалась в подробности, он все узнал через Лепехина и Крутецкого, а после высказался, не стесняясь в выражениях по поводу отца и Синоби. Отчасти я была с ним согласна, но пришлось изобразить обиду за близких, чтобы он совсем не охамел. Я теперь «невыездная», как и все главы семей безопасников — слишком много знаю, но Александра это не отпугивает и не останавливает, он грозится приехать с неофициальным визитом, как только разгребет дела. Я панически боюсь нашей встречи, боюсь, что с таким трудом удушенная любовь вновь поднимет голову, и мне опять придется ее убивать, раздавливая свое сердце.
Как странно… Единственный человек, который меня понял — это лорд Соболев. Его следователи вынимали душу, заставляя проговаривать вслух то, что и додумать-то толком раньше не получалось. Я люблю Александра, со всеми его недостатками, с черствостью и властностью, люблю за то, что понимает меня лишь отчасти, за то, что всеми силами пытался сделать счастливой, за то, что все же отпустил, хоть и очень-очень не хотел. И за ругань на отца и Синоби, и за то что не разрывает малодушно отношения, и за готовность встретиться со мной если я позову…
За то что со мной он был другим, не таким как со всеми, и я с ним была сама собой, не сладкая девушка-гейша, но и не жертвенный «охранник». Люблю, но никогда не поставлю эту любовь выше долга, выше семьи и родины. А можно ли считать
Соболев чудовищно одинокий, не смотря на внешнее благополучие, жен и любовниц, после окончания санации пригласил меня к себе, и разливая чай, грустно поздравил с пополнением за мой счет рядов отказавшихся от счастья ради долга. Я тогда просто промолчала, мне нечего было ответить. Соболеву же выпала обязанность или честь быть в курсе моей переписки с Александром. Я попросила, чтобы как можно меньше людей копались в моей личной жизни, и лорд заверил, что он лично будет просматривать и проверять письма. С тех пор у нас что-то вроде общей тайны. И на первых заседаниях Совета Безопасности, когда все, даже Криста и Грюнд, считали своим долгом укусить новоиспеченную главу семьи, только он становился на мою сторону и помогал осаживать критиканов. А критиковать было за что, ведь маховик, запущенный в ЕвСе похищением Ронана раскручивался совместно с русами. Мы подрубывали дискредитировали, а иногда и стирали наших врагов: политиков и бизнесменов стоящих за ними, активно обмениваясь с русами инфой и компроматом. Было даже пару перекрестных сделок: они съедали нашего врага, а мы их. Наше сотрудничество было взаимовыгодным и очень тесным, что не могло не настораживать и даже пугать некоторых лордов, вот я и отбивалась, как могла.
Сейчас во многом стало легче, не скажу легко, но и не сводящее с ума сверхнапряжение первых месяцев.
Сегодня зацвели вишни в нашем поместье, все в один день, и никого не оставили равнодушными. В воздухе витала нежная сладость, а солнышко ярко светило сквозь полуголые ветки. И дети, и взрослые останавливались под деревьями стараясь вдохнуть поглубже нежный аромат надежды и обещания, налюбоваться и цветочками, и веточками, и кипенно-белыми деревцами в целом. А после спешили по делам с легкой улыбкой. Верилось что жизненная зима Синто позади, что мы, пережив многолетнюю осаду пиратов и войны, расцветем как эти деревья, а лето даст нам щедрые плоды. И путь зима рано или поздно вернется — мы сможем ее пережить.
Я вышла на вишневую аллею и подставив лицо под ласковые лучи впервые задумалась о том, что жизнь ради долга это еще не приговор, отменяющий счастье навсегда. Наверное, я уже отцвела… Но это не повод для скорби, ведь я не пустоцвет, и моя жизнь полна почти до краев.
Я очень богатый человек — кроме долга и работы у меня есть заклятая половинка, дети, любимый брат, неофициальный муж, в которого можно уже безнаказанно кидаться посудой, и отец, признавший главенство дочери над собой. Да это… это уже само по себе сказочное счастье. Дети… Мегги-Лана станет Фроксом, значит будет сидеть под моим крылом, не выпущу ее никуда и рисковать собой не дам. За Ариэль можно вообще не волноваться. Близнецы… Александр старшего сына ведет в политику, дочери желает спокойного счастливого брака, а близнецам хочет отдать финансовую империю. Не самая легкая и тихая судьба им уготована, но и бояться за них не стоит. Дориан будет Бялко, они поколениями доживали до старости, но потом в одночасье, как несколько лет назад, теряли половину семьи и даже более. Что же, это моя задача — не доводить ситуацию до боев в нашем секторе.
Так что все только начинается…
КОНЕЦ