Синяя гора
Шрифт:
– Постарайся забыть об этом, ладно? Ничего страшного не случилось, а это главное.
В конце школьного дня на парковке я вижу Дейна: он идет в мою сторону.
– Эрил, Дейн идет.
Подруга быстро понимает меня:
– Не волнуйся, я его задержу.
– Райлен! – окрикивает меня Дейн.
Я делаю вид, что не слышу его, и быстро сажусь в машину.
– Она не хочет с тобой разговаривать!
– Эрил упирается руками ему в грудь, со всей силой стараясь не пускать ко мне.
– Райлен, я хотел узнать, как ты?
Я не отвечаю.
– Но не я же первый начал драку!
Я завожу мотор.
Следующий школьный день только начался и уже принес мне маленькую радость. Я получила отличную оценку за доклад по биологии. Это было не сложным, ведь этот предмет я хорошо знаю.
В конце последнего урока в кабинет постучали. Учитель выходит в коридор. Я смотрю на Эрил: она насторожилась. Но когда господин Фэр возвращается, я замечаю у него в руках какой-то листок. Через секунду учитель читает:
– Шейна Хейм, Дейн Фрид, Райлен Овенс и Эрил Рейрас, будьте так любезны, выйдите в коридор, вас там ждут.
Меня удивляет то, что учитель называет именно наши имена. Мои друзья медленно встают. Я делаю тоже самое. Мне становится интересно, почему вызывают именно нас и в чем мы могли провиниться. Шейна машет Мери рукой, как бы говоря, что все в порядке. Эрил подходит поближе ко мне. Дейн первым выходит из класса. Выйдя в коридор, я вижу Нейлин, Арэда и Лэр. Я пытаюсь спросить ребят о том, что мы здесь делаем, но они молчат, не давая мне совершенно ни какого ответа. Потом открывается дверь соседнего класса. Оттуда выходят Хэйд и Риф, но не одни. За ними появляется мужчина лет сорока спортивного телосложения, высокий, с русыми волосами, легкой щетиной на лице и с зелеными глазами. Он одет в деловой костюм. Это ещё больше настораживает. Мы не делали ничего незаконного. Тем временем, мужчина подзывает нашу группу к себе и направляется вверх по лестнице. Мы следуем за ним.
Мы поднялись на четвёртый этаж. В этой части школы я никогда не была раньше. Дверь в этом коридоре закрыта на ключ. Когда мы заходим, я вижу ещё несколько дверей. Мужчина ведет нас в самую дальнюю. Я непонимающе смотрю на остальных ребят. Арэд и Нейлин задумчиво идут, держась за руки, Лэр сложила руки на груди, на лице Дейна и Шейны застыло спокойствие. Эрил нервничает немного, а Хэйд улыбается. Риф же…что тут можно сказать? Его лицо такое серьезное, решительное но…немного печальное. После той драки я его почти не видела. Да и он не искал со мной встречи. Он и здесь меня не замечает, будто бы я пустое место.
Когда мы входим в класс, мужчина жестом указывает нам на парты. Я медленно сажусь и осматриваюсь. Этот кабинет выкрашен в белый цвет. На полу – паркет. Раньше в нем была вся школа, теперь же в коридорах плитка. Парты старые, все в пятнах от краски. Доска поцарапанная, а на окнах нет штор.
Мужчина встает перед нами. Пробежав взглядом по ребятам, он на секунду задерживается на мне. Затем, оперевшись о стол, он представился:
– Меня зовут Том Хэсс, и теперь я буду вашим тренером.
Я оборачиваюсь и смотрю на Эрил. Но её не удивляют слова мужчины. Она, так же как и остальные ребята, слушает его внимательно. Ладно, может быть, сейчас он объяснит свои слова.
– Я
Воины? Он что, назвал нас воинами? Я снова оборачиваюсь и смотрю на ребят, и у меня складывается впечатление, что они в курсе того, о чем говорит этот мужчина. В курсе все, кроме меня. Я решаю послушать, что еще может сказать Том Хэсс.
– У всех у вас, ну почти у всех (он смотрит на меня) уже появились способности: реакция на много лучше, чем у обычного человека, а так же силовое поле.
Реакция – это же у Эрил, а то, что я видела у Шейны, когда в нее летел мяч, было чем, силовым полем? Бред какой-то. И что тогда здесь делаю я? А его слова, это что, намек на то, что у меня тоже что-то появится? Мне становится не по себе. Я хочу выйти и поднимаю вверх руку. Мужчина видит мой жест и кивает.
– Простите, сэр, – я встаю и медленно продвигаюсь к двери. – Я не очень хорошо понимаю то, о чём вы здесь говорите, – я случайно задеваю парту, за которой сидит Хэйд, и моя юбка зацепилась за гвоздь. Я не могу отцепить ее и просто отрываю, оставив клок ткани на нём. От двери меня отделяет всего лишь пара шагов. – Я пойду, наверное.
Я уже подхожу к двери, но тут замечаю, как Риф достает из внутреннего кармана пиджака что-то длинное и блестящее. Это кинжал, на рукоятке которого красуется рубин.. Тут я вижу, как Риф заводит правую руку назад, и в следующее мгновение острие кинжала летит мне прямо в сердце. Эрил закрывает себе рот руками, а Шейна зажмурила глаза, Лэр и Дейн вскакивают с места. Я ничего не успеваю сделать, только протягиваю руки вперед, как бы отталкивая то, что сейчас убьет меня.
Я ничего не почувствовала. Не почувствовала, как лезвие входит мне в сердце, не почувствовала боли. Я медленно открываю глаза. Кинжал завис в воздухе на расстоянии двадцати сантиметров от моих вытянутых рук. Вокруг него я замечаю знакомую сиреневую рябь в воздухе. От удивления я широко открываю глаза. Затылок резанула боль, будто напряжение во мне спало, и в то же время кинжал со звоном падает на пол. Я опускаю руки и отхожу на пару шагов назад, смотря на оружие, как на опасную змею, яд которой может убить за секунды.
На ощупь нахожу ручку двери и выбегаю из класса. В голове крутится всего лишь одна мысль: меня только что хотели убить, и не кто иной, как Риф Дженсен. Школа уже опустела, и по дороге на первый этаж мне никто не встретился. Я молю бога о том, чтобы поскорей выбраться отсюда и оказаться дома. Вдруг я чувствую, что меня кто-то хватает за локоть и прислоняет к стене. Я зажмурилась.
– Райлен, посмотри на меня!
Это голос Рифа. Его требовательный тон заставляет мое бедное сердце биться еще быстрее. Я совершенно сбита с толку. Я просто не понимаю, что он хочет сделать теперь.
– Отпусти меня! – сквозь сжатые зубы, прошу его я, но он хватает мою свободную руку и прижимает меня к стене, чуть ли не вдавливая меня в нее так, что я не могу пошевелиться.
– Я не отпущу тебя, пока ты меня не выслушаешь!
– Ты хотел меня убить! Я не собираюсь тебя слушать! – кричу я.
– Ты думаешь, я бы посмел сделать тебе больно? Ты думаешь, я бы позволил, чтобы другие причинили тебе боль?
Я смотрю в его глаза. В них застыло отчаяние. Неужели он считает, что я когда-нибудь поверю его словам?