Синяя кровь
Шрифт:
«Нашу» — то есть не мою.
Руан неуверенно помотал хвостом, глядя на Алекса в упор своими огромными выразительными глазищами (желто-зелеными), что-то проурчал и… потрусил вперёд по дороге, обнюхивая землю.
— Едем, — тронула поводья я.
— Но…
— Есть соображения получше? — прервала я Мега на полуслове.
— Да!! — тут же отозвались ребята.
— Ага, — хмыкнула я с сарказмом, — завалиться в какую-нибудь деревню, обосноваться там до осени, а затем явиться обратно в Спирею, когда улягутся страсти, как ни в чём ни бывало — "а вы не ждали нас,
Снова фраза из песни. На этот раз чисто крестьянского исполнения. Что-то я сегодня сыплю цитатами из устного народного творчества…. Может, ещё с платочком станцевать?
Судя по молчанию, я угадала насчёт их планов. Мда. Как говорится, сила есть — ума не надо…
— Дорогие мои, — проникновенно начала я, — как вам не понять, что такой трюк уже не пройдет! Маг прочёсывает все окрестности, нас наверняка уже ищут по всем мелким населённым пунктам. Это раз. А два — вы сами вызвались идти со мной. А если так, то извольте не перечить — смиренно трогайте поводья, и вперёд!
Компания молча и не шевелясь взирала на меня.
— Спалю к нечисти, — пообещала я.
— Ишь как разошлась наша старушенция! — хмыкнул Леонир и щелкнул поводьями. Остальные последовали его примеру.
— Ну, я же ведьма — злая и вредная, — пожала плечами я. Мой конь тронулся вперёд, и я вскоре оказалась примерно на одном уровне, что Алекс и Мег.
Пока мы выстраивались в более удобное расположение на дороге, Мег вытянул губы трубочкой, втянул воздух, но тут же смутился, что не укрылось от глаз Алекса.
— Что случилось? — тихо спросил он.
— Да так, — ещё больше стушевался такой грозный по виду Мег, — посвистеть хотел.
Он покосился через головы едущих впереди Геондриса, Леонира и Петраша. Там, около тоненькой осинки на обочине, задрал лапу огромный «волк», глядя с отстранённым видом куда-то в пространство.
Алекс затрясся от смеха:
— Ага, Бобик, Тузик — фьить-фьить! Хороший, ма-а-аленький пёсик…
Теперь они хихикали вдвоём.
— Между прочим, он вас прекрасно слышит, — выделяя интонацией слово «прекрасно», промолвила я, выезжая на коне к Петрашу. В подтверждение моих слов Руан со всей укоризной, что смогла сделать его морда, уставился на парочку и демонстративно стал забрасывать задними лапами снег. Смешки затихли.
Направляя коня то туда, то сюда, я, наконец, выехала вперёд и отъехала от основной кучи локтей на двадцать. Руан, трусивший с озабоченным видом где-то уже вдалеке, замер, терпеливо дождался меня, а затем снова потрусил — на этот раз вровень с моей лошадью.
Мы долго молчали. То есть, разумеется, что может сказать мне оборотень, как он есть сейчас? Но меня терзала одна надоедливая мысль — не такая уж бессмысленная, кстати…
— Ты мне потом расскажешь, как перевоплощаться без потери одежды? — тихо проговорила я, глядя сверху на двигающуюся над лопатками шерсть. Оборотень поднял морду, поглядел на меня и насмешливо фыркнул.
— Хорошо, — неожиданно с утробными раскатами, словно вырвав ответ откуда-то из глубины глотки, выговорил оборотень. Я, честно признаться, не ожидала, но довольно скоро пришла в себя. Даже усмехнулась над собой.
И кто сказал, что оборотни не умеют разговаривать в своей животной ипостаси?
Теперь к высказыванию Руана о личностях я могу добавить ещё одно наблюдение: некоторые личности совсем не такие, какими кажутся.
Глава 22
К концу первого весеннего месяца мы успели практически достигнуть окраины Бильбергии. Богато украшенные рунами ладные городские стены сменились бревенчатыми частоколами мелких городишек, а те и вовсе на старые деревенские заборы. Мы старались особо не привлекать к себе внимания, поэтому ночевали в местных лесах. Днём мы снова трогались в путь. Когда заканчивалась провизия, кто-нибудь брал наши походные мешки и шёл в ближайшую деревню. Кстати, у всех обнаружилась привычка брать в такой поход и оборотня. Сколько я им ни втолковывала, что огромная волосатая туша с капканом вместо зубов не тянет на домашнего пса, все только саркастически ухмылялись на мои слова. Дураки, честное слово! Я тут беспокоюсь, как бы нас не подловили на одном из трактов или ночью потихонечку не перебили, а они скалятся! Сдаётся мне, что им такое положение даже нравится, хотя я бы с большим удовольствием поспала на жесткой постели в крестьянской избушке, чем на холодном снегу, кое-как прикрытом ветками и сухостоем.
Сейчас я сидела в лесу на толстом бревне около костра и хмуро играла ножиком, втыкая с размаху в конец чурбана и вытаскивая обратно. Не знаю, с чего это у меня проснулась тяга к холодному оружию (если оружием можно назвать сей маленький перочинный ножик, которым мы чистим картошку), но как только очередной продуктовый посланец уходил с обросшим Руаном, я начинала теребить несчастное бревно. Зато нервы успокаивает и отвлекает от дурных мыслей. Да и в цель попадать я научилась довольно быстро.
Я вытащила нож и оглядела полянку. Наша поклажа была кучей свалена около костра (за исключением моей сумки, аккуратно стоящей рядом), лошади, привязанные к кустам, флегматично жевали овёс из намордных мешков, ребята бродили где-то по лесу в поисках сухих веток и прошлогодней калины. Изредка до меня доносился далёкий веселый смех и крики.
Всё равно на душе у меня неспокойно! А вдруг Руан вызовет своим видом нехорошие догадки у сельчан? А если Алекс (ну, кто додумался его послать за продуктами?!) нарвётся на местных забияк? А вдруг, в конце концов, сам Хозяин свалится к нам на головы из телепорта?!
Я поёжилась и снова огляделась. На полянке я была одна. Главное, что за продуктами меня никто посылать не хочет, аргументируя это тем, что я тут самая опасно знаменитая, зато оставлять меня посреди леса — это пожалуйста! Гады и эгоисты!
Ну вот, теперь мне всякие странные звуки мерещиться начинают…. Словно ходит кто.
— Бу! — тихо сказали мне в ухо, и я подскочила, как ужаленная. И никого не увидела! Та-а-а-ак….
— Кто здесь? — с подозрением великим спросила я. Может быть, у меня это нервное? Голоса чудятся… вполне натуральные, а? Бывает иногда такое.