Синяя Птица. (Трилогия)
Шрифт:
«Подлунный, ты не знаешь, с чего твой собрат так Ланнан невзлюбил? Она его вроде ничем не обидела».
«Он и сам толком не понимает, я спрашивал. Говорит, что просто неприятно ему – и все тут. Вроде и обнюхивал ее не раз, и присматривает за ней постоянно, но все равно не может относиться к ней дружелюбно, хоть ничего плохого она и не сделала, – отозвался разумный, дожидаясь, пока Ранний и Снежная не перемахнут через овражек, и наклоняя голову к самой земле. – Сестра, здесь начинается земля, пропитанная старой волшбой. Я чую запах железа и высохшей крови. Впереди заброшенные жилища и старые камни».
– Значит, мы уже почти
– Это еще почему? – Ветер, не желавший расставаться со своей волчицей, только сильнее обнял ее за шею. – Или там на волках не проехать?
– Проехать, еще как. Только вот у тамошней силы весьма специфическое чувство юмора. В каменный круг-то ты въедешь человеком, а выехать можешь, скажем, блохой, – усмехнулась я. – Оно тебе надо?
– Так не бывает, – затряс головой Ветер, едва не уронив шапку на мерзлую землю, укрытую толстым слоем палой листвы. – Нельзя превратить человека в блоху, потому что…
– Да-да, потому что размеры не соизмеримы, – перебила его я, поправляя сумку, висящую через плечо, и одергивая кафтан. – Только вот у дракона и человека размеры тоже не совпадают, но при этом ты присутствовал на свадьбе Ритана и Вильки, а ведь Ритан – дракон самый что ни на есть настоящий.
– Это другое.
– Другое. – Я улыбнулась и, положив ладонь на загривок разумного волка, неторопливо направилась к Вещим Капищам по едва ощутимой под подошвами сапог твердой, хорошо утоптанной тропинке. Оглянулась на Данте, безоговорочно следующего за мной. – Но у силы, скрытой в тамошнем каменном круге, свои правила. Правда, одно из них все равно остается неизменным – не буди лиха, пока оно тихо. То есть не колдовать без острой необходимости и вообще постараться там не задерживаться.
Ветер предпочел отмолчаться, а я только плечами пожала, ускоряя шаг. Подлунный негромко заворчал, и Озерный с Ранним метнулись вперед, низко пригибая головы к земле, то и дело оглядываясь по сторонам, пока не скрылись в густом подлеске.
– На разведку отправились, – задумчиво пробормотала я. – Или проголодались.
Мой побратим только укоризненно покосился в мою сторону, но ничего не сказал. И на том спасибо, а то с него бы сталось. Я вздохнула и почувствовала, как кто-то взял меня за руку, обтянутую теплой кожаной перчаткой. Мне даже поднимать взгляд не потребовалось, чтобы понять, кто именно.
С того дня… вернее вечера, когда я послала к черту на рога все правила и запреты, долгое время не дававшие нам с Данте пойти навстречу друг другу так, как нам этого действительно хотелось, мы с ним старались наверстать упущенное. Со стороны это, наверное, казалось смешным – то, как мы подобно юной парочке держались за руки при каждой подвернувшейся возможности, а на привалах удалялись на уединенную прогулку. В конце концов Ладислав не выдержал и на полном серьезе посоветовал нам хотя бы раз захватить «на гулянье» одно из одеял и не возвращаться в течение часа. Звукоизоляцию вокруг стоянки он, так и быть, поставит. Мне идея показалась здравой, но в этом я бы не призналась даже Данте, не то что саркастически настроенному некроманту. Честно говоря, я даже обрадовалась, когда узнала, что Ладислав не может идти через Вещие Капища – хоть немного отдохну от его подколок и профессионального «покойничьего» юмора. И, похоже, не я одна – Ланнан тоже вздохнула посвободнее, как только мы разошлись с некромантом на развилке дорог.
За спиной раздалось деликатное покашливание. Мы с Данте обернулись, по-прежнему не разжимая рук, и посмотрели на раскрасневшуюся от холода Ланнан, кутающуюся в теплый осенний плащ поверх зимней куртки.
– Простите, если помешала, но, по-моему, мы уже пришли… – С этими словами она указала куда-то в сторону от тропы – туда, где из толстого ковра палой листвы выглядывал глубоко вросший в землю замшелый валун, сплошь изрезанный полустертыми письменами.
Я высвободила свою руку из ладони Данте и, подойдя к камню, присела перед ним на корточки, стягивая перчатку и касаясь выбитой в камне рунной вязи кончиками пальцев. Ладонь почти сразу же закололо теплыми, едва ощутимыми иголочками. Вверх по руке тоненькими ниточками устремилась сладкая, тягучая, будто мед, сила. Она манила к себе, давая распробовать, предлагая себя просто так – только зачерпнуть, и вот она. Живая, чистая, незамутненная ничьим чужим прикосновением. Свежая и одновременно пьянящая, как хмельной мед.
Шрам, оставленный на моей ладони ритуалом «поворота», неожиданно заныл и зачесался, а в памяти всплыл серьезный, сосредоточенный взгляд сиреневых глаз Ладислава. Сила, ласково щекочущая мне пальцы, вдруг обожгла, как будто я сунула руку в заросли крапивы, потянулась ко мне склизким облаком, противно обволакивающим ладонь. Я охнула и с трудом отняла руку от камня, бессознательно вытирая ее о полу кафтана и почти виновато глядя на своих спутников.
– Ловушка для жадных и не в меру одаренных гостей, – вздохнула я, поднимаясь и надевая перчатку. Пальцы все еще ощутимо покалывало, словно я действительно обожгла их крапивой, но вроде бы ничего страшного не случилось. Не успело случиться.
Я поздоровалась с накопленной в камне силой, а она в свою очередь поздоровалась со мной.
Надеюсь, на этом наше краткое знакомство и закончится.
– Ветер, Ланнан, не трогайте валуны в каменном круге, а к алтарю лучше вообще не приближайтесь. Так, на всякий случай. – Я почти силой увела любопытного мальчишку по тропе от «приветствующего» камня.
Как в сказке. Предупреждение для незваных гостей. Только вот куда повернуть, чтобы и живым остаться, и друзей не потерять? Эх, жаль, что не прочесть уже, что на валуне том написано, но, быть может, оно и к лучшему.
Иногда легче идти наудачу, чем из двух зол выбирать меньшее.
Подлунный еле слышно зарычал. Я оглянулась.
Дриада сидела на корточках у заговоренного камня и внимательно рассматривала полустершиеся письмена…
Издалека каменный круг напоминал берег горной реки, с той лишь разницей, что валуны, в кажущемся беспорядке разбросанные по поляне, были выглажены временем и непогодой, и на каждом из них был выбит текст на забытом ныне языке. Завитки, черточки, спирали – поначалу все это складывалось в малопонятные строчки. Я имела глупость задержать взгляд на одном из камней, установленном в первом круге, и чем больше я всматривалась в бессмысленный на первый взгляд текст, тем четче он становился, пока символы не поплыли по поверхности камня, складываясь в более привычные буквы росского алфавита. Всего несколько слов…